Он только согласился рассказать Эми о Великом Инциденте Гиллон, когда громкий стук прервал разговор. Софи слишком мутило, чтобы волноваться о том, что она потеряла еще один шанс услышать об эпической шутке Кифа, особенно когда мистер Форкл вернулся в комнату вместе с высоким эльфом в длинном сером плаще.
Он откинул капюшон, показав темную кожу, вьющиеся темные волосы и потрясающе красивые черты лица… хотя большая часть шока появилась от того, как молодо он выглядел. Софи не дала бы ему больше шестнадцати.
— Все, познакомься с мистером Кафута, — сказал им мистер Форкл.
— Ты — Чистильщик? — спросила Эми, явно так же удивляясь его очевидной молодости, как и Софи.
Он блеснул яркой белой улыбкой.
— Да, и вы можете называть меня Дамель, если вам так легче. О, и да, я знаю, что у меня детское личико. Не волнуйся, я занимаюсь этим уже много лет.
— С Четвертого Уровня, — поспорил мистер Форкл.
— И в следующем году ты будешь… — продолжил Киф.
— На Восьмом Уровне, — сказал ему Дамель.
Это на самом деле не звучало большим опытом, но Софи напомнила себе, что чуть более двух лет она столкнулась с пожарами и наводнениями, и язвами, и животными, и трибуналами, и запретами, и слишком многими посещениями Лечебного Центра.
И если бы она пережила все это, конечно, она могла пережить и это.
Дамель хмуро посмотрел на Эми.
— Это та девушка, которой я буду..?
— Она примет успокоительное, когда настанет ее черед, — пообещала Снадобье, сжимая дрожащую руку Эми. — Но она хотела увидеть, что ее родители будут в безопасности, когда им будут стирать память, прежде чем мы начнем с ней. И я не могу винить ее в том, насколько это будет сложно.
— Это то, что я слышал. — Дамель повернулся к Софи. — Мне сказали, что ты хочешь быть со мной в комнате. Планируешь оказание помощи?
— Что-то в этом роде. — Софи подняла правую руку и сняла кружевную перчатку. — Я собираюсь улучшить тебя.
Брови Дамеля взлетели вверх.
— Я слышал, что твои силы легендарны, но…
Он умолк, когда Киф попытался скрыть свой захлебнувшийся смех кашлем.
— Эта конкретная способность Мисс Фостер не является публичным знанием, — пояснил мистер Форкл.
— Понял, — сказал Дамель, потирая подбородок и изучая Софи. — Меня никогда не усиливали. Чего я должен ожидать?
— Я не уверена, — призналась Софи. — Но надеюсь, что ты сможешь забрать все, что может быть вызвано, полностью из их головы. Особенно все их воспоминания обо мне.
— Что? — спросили Эми и Киф одновременно.
— Это сработает? — добавила Эми.
— Не знаю, — сказала Софи, возвращаясь к Дамелю. — Но мы должны попытаться. Я — причина, по которой моих родителей схватили. Так что, если что-то заставит их вспомнить меня, это может вызвать все их ужасающие воспоминания. Единственный способ сохранить их в безопасности — это попытаться полностью стереть себя из их головы, и, возможно, если я улучшу тебя, твои инстинкты скажут, как это сделать.
Дамель присвистнул.
— Олден сказал, что этот будет интенсивным, но это совершенно другой уровень.
— Так и есть, — согласилась Снадобье. — И есть еще одна переменная. Успокоительное, под которым они… скажем так, вы никогда его раньше не видели. Поэтому мне придется ввести специальное противоядие, чтобы разбудить их. И я буду честна, я понятия не имею, как это повлияет на то, что вы здесь делаете, тем более, что я не чувствую себя комфортно, успокаивая их снова.
— Я делал стирание тому, кто проснулся, — сказал ей Дамель. — Это странно, но я хорошо справился.
— Тогда начнем? — спросила Снадобье, поправляя маску и направляясь в голубино-серый зал.
Киф протянул руку Софи.
— Не спорь, Фостер. Я тебе понадоблюсь.
— Он прав, — сказал ей мистер Форкл. — И мы будем ждать здесь, — добавил он, положив руку на плечо Эми, чтобы остановить ее.
Софи не смотрела на сестру, когда уходила. И старалась не думать о том, что происходит… старалась сосредоточиться на том, чтобы просто переставлять ноги.
Но когда они вошли в тускло освещенную спальню, она поняла… это было оно.
Она в последний раз видела своих человеческих родителей.
В последний раз у нее была связь с людьми, которые укладывали ее каждую ночь и читали ей сказки на ночь о феях и хоббитах, и учили ее ездить на велосипеде, и позволяли ей плакать на их плечах, когда она падала и разбивала коленки.
