— Немного. Кажется, ему даже не сообщили ваше имя. Он писал мне, что вы — прекрасный настройщик фортепиано и для него крайне важно, чтобы вы добрались до места без эксцессов. Еще он добавил, что, возможно, вы будете чувствовать себя не слишком уютно в этом путешествии, и просил меня приглядеть за вами.
— Как любезно с его стороны. Но я, кажется, чувствую себя неплохо. Хотя в индийской войне я не участвовал, — он кивнул в сторону офицеров, — и мне редко удается поддержать разговор.
— О, как правило, все эти разговоры на редкость скучны, — ответил капитан, понизив голос. Впрочем, в этом вовсе не было необходимости, поскольку офицеры уже достаточно выпили, чтобы вообще не замечать его присутствия.
— Как бы то ни было, я надеюсь, что вы не станете ради меня жертвовать временем, которое необходимо вам для более важных дел.
— Перестаньте, мистер Дрейк. Как у нас говорят, рейс идет гладко. Если не возникнет никаких проблем, через шесть дней мы будем в Адене. А если я понадоблюсь, меня всегда позовут. Скажите, вы довольны поездкой?
— Я в восторге. Видите ли, я впервые покинул Англию. Мир так прекрасен! Я не мог себе такого даже вообразить. Мое знакомство с континентальной Европой ограничено: в основном это музыка и инструменты, с которыми я работаю. — Не дождавшись от капитана никакой реакции, он смущенно добавил: — Я специалист по настройке роялей марки «Эрард». Это французская модель.
Капитан посмотрел на него с интересом.
— Чем же вам так понравилось путешествие по морю? Подозреваю, ни одного пианино вам на пути в Александрию не попалось?
— И впрямь, ни одного, — рассмеялся он. — Но зато какой вид вокруг! Я часами торчал на палубе.
Я почувствовал себя снова молодым. Наверное, мои чувства вам понятны.
— Само собой. Я до сих пор не могу забыть свое первое плавание по этому маршруту. У меня даже есть об этом стихи — такие дурацкие оды, воспевающие путь, пролегающий меж двух материков, огромных и пустынных, где сотни миль заполнены песками, а сказочные города возносятся к облакам — и так от Леванта до самого Конго. В общем, сами представляете. Но для меня морские путешествия и сейчас не потеряли своего очарования, хотя, слава Богу, на поэзии я давным-давно поставил крест. А вы уже познакомились с кем-нибудь из пассажиров?
— По правде сказать, нет. Я не слишком общителен. Мне и так хватает впечатлений. Ведь для меня все это совершенно ново.
— Все же жаль, что вы до сих пор не завели новых знакомств. Здесь хватает интересной публики. Я без нее, кажется, устал бы и от прекрасной панорамы.
— В это трудно поверить. И что же в этой публике интересного?
— О, если б у меня было столько времени, чтобы пересказать вам все истории, которые довелось услышать от моих пассажиров! Сами места, где происходит посадка на корабль, — уже сплошная экзотика. Это не только Европа и Азия, но и тысячи портов по всему Средиземноморью, на побережье Северной Африки, Аравии. Этот маршрут называют «осью мира». Однако же истории! Достаточно всего лишь взглянуть вокруг... — Он наклонился ближе к Эдгару. — Вот, например, там, за столом в глубине, видите пожилого господина, который обедает с седой женщиной?
— Да. Мне кажется, это самый старый пассажир на всем пароходе.
— Его зовут Уильям Пенфилд. Бывший офицер, воевал в Индии. Его прозвали там Кровавым Биллом. Возможно, самый отчаянный солдат из всех, кто когда-либо служил в колониальных войсках, и к тому же получивший самое большое количество наград.
— Этот старик?
— Он самый. Когда в следующий раз окажетесь поблизости от него, обратите внимание на его левую руку. Он лишился двух пальцев в перестрелке во время своей первой операции. Его подчиненные шутили по этому поводу, что противнику пришлось заплатить за каждый палец тысячью убитых.
— Ужасно.
Это еще не все, но не буду утомлять вас подробностями. А теперь взгляните на молодого человека, вон там, левее. Видите, с темными волосами? Его прозвище — Деревянный Гарри. Его настоящее имя мне неизвестно. Он армянин, родом из Баку. Его отец торговал лесом, у него была лицензия: он переправлял лес из Сибири через Каспийское море. Со временем, как говорят, он полностью взял под свой контроль рынок в Персии, но десять лет назад его убили. Все его родные бежали кто куда: одни — в Аравию, другие — в Европу. Деревянный Гарри оказался на Востоке и успешно осваивал индокитайский рынок. Имеет репутацию бахвала и авантюриста. Ходят слухи, хотя и недоказанные, что это именно он дал денег Гарнье на экспедицию в верховья Меконга, сам Гарри никак это не комментирует, что весьма благоразумно с его стороны, ему не хочется терять британские транспортные контракты. Вероятно, он будет вашим попутчиком до самого Рангуна, но в Мандалай поплывет на пароходе собственной компании. Там у него особняк, нет, лучше сказать, дворец, выстроенный с размахом. Ему могли бы позавидовать и короли Авы. Так, собственно, и было. Говорят, Тибо дважды пытался подослать к Гарри убийц, но хитрому армянину оба раза удалось от них ускользнуть. Когда будете в Мандалае, можете полюбоваться его жилищем. Все, что связано с лесом, с его продажей и транспортировкой, — это его жизнь и воздух. С ним практически невозможно разговаривать, если не разбираешься в этом бизнесе, — капитан увлекся рассказом, едва успевая перевести дух. — А вон та тучная фигура позади него — Жан-Батист Валери, француз, профессор лингвистики из Сорбонны. Говорят, он знает двадцать семь языков, три из которых неизвестны более ни одному белому человеку, даже миссионерам.
