– Назови одну уважительную причину, по которой мы обязаны принять тебя в команду? – спросил Владислав.
Наташа подумала.
– Я – умная, хорошая, белая и пушистая, – пояснила она. Судя по выражению лица Макара, с последними словами лаборантки он был категорически не согласен. – И мне деньги нужны не меньше вашего. Закроют институт – в следующем месяце мне придется есть одну вермишель с горячей водой.
– Но после случившегося в институте, – сказал Владислав, – разве тебя не пугает возможное возмездие чертей? Ведь в следующий раз оно вряд ли окажется меньшим по силе разрушения, а черти дерутся, как… как черти. Хм…
Наташа уперла руки в боки, всем своим видом показывая, что сумеет выстоять против чертей в честном бою сковородками.
– Ладно, мальчик и два дядечки, – сказала она, – я понимаю, что ответный удар чертей – это больно и разрушительно, но вы первые ворвались в мой кабинет, стянули халат и затолкали меня в шкаф.
– Не вижу связи между нашим появлением в кабинете и твоим появлением в нашей команде, – буркнул Макар. – Мы тебя спасали, если ты вдруг забыла.
– Не-не-не! – не согласилась девушка. – Вы спасали себя, а меня чудом не оставили в чем мать родила. Поделившись халатом, я оказала вам посильную помощь, и теперь жду от взаимности.
– На какую взаимность ты рассчитываешь, влепив мне пощечину? – поинтересовался Макар.
– А на такую! – отпарировала Наташа. – Обычно я бью нападающих коленом в пах, раз и навсегда лишая нахалов возможности иметь детей. Пощечина в данном случае – это крайне вежливое предупреждение.
Макар снова застыл с открытым ртом.
– Ну, хорошо, – сказал Владислав. – Как руководитель группы, я принимаю тебя на работу с испытательным сроком до восстановления института. Дальше – посмотрим по обстоятельствам.
Натана времени даром терять не стала.
– Когда приступать? – спросила она.
– Прямо сейчас.
– А что делать?
– Обсудим кое-какие предположения, – пояснил Владислав. – Я вчера долго думал и понял: черти усаживаются на шее больного или выпившего, но никак не здорового человека. Когда мы поймем, какое вещество их привлекает, мы сумеем синтезировать его и устроить пробную поимку чертей.
– А чем ты их ловить собрался? – заинтересовался Макар. – Или во что, если точнее?
– Надо подумать, – уклончиво ответил Владислав.
– Можем использовать для этого пустые бутылки, – предложил Геннадий. – Раньше в кувшины загоняли джиннов, а теперь мы станем загонять в бутылки чертей. Как идея?
– Мне нравится, – признался Владислав. – И особенно понравится тому, что эти бутылки случайно обнаружит и откроет. Запомнит на всю жизнь.
Обсуждение идеи пришлось отложить: директор завершил собрание, и работники института разошлись по кабинетам наводить порядок. Перед уходом в отпуск им требовалось выполнить немало работы: собрать нужные бумаги в отдельные стопки, забрать личные вещи, перенести целые компьютеры в приспособленный под склад кабинет на время ремонта, а так же разобрать сломанную мебель и вынести ее на улицу.
Из-за толкотни в коридорах особо умные работники избавились от мебели проще: выбросили ее в окна. При этом в полет отправилась и неповрежденная чертями мебель: работники справедливо решили, что они не хуже остальных, и почему они должны продолжать работу на старой мебели, если другим коллегам поставят новую? Гнева бухгалтера не опасались: при соприкосновении с землей ни один шкаф или стол не останется целым, а бухгалтер не сумет определить, какая мебель сломалась не до полета, а после приземления. Ненужные бумаги летели на улицу тем же курсом.
Через три часа уборка кабинетов завершилась захламлением институтской территории, но дворники не роптали, а скрупулезно прикидывали, сколько денег заработают на сдаче бумаг в утиль и продаже старых столов и шкафов всем желающим.
Команда намеревалась вернуться на скамейку и обсудить планы на будущее в тени деревьев, но неожиданно увидела, что скамейки вокруг института оказались заняты старушками, болтающими о вчерашней серии какого-то сериала и кормящими голубей. Отъевшиеся птички ленились взлетать и шарахались от прохожих с таким видом, словно делали последним великое одолжение.
