— Примите мои глубокие соболезнования, — начал эсверец. — Мужайтесь! Король Фердинандо погиб. Отошли в мир иной его сыновья, принцы Тибальдо, Хуан, Андреас, принцесса Изабелла.
Женщины судорожно всхлипнули. Лица мужчин посуровели.
— Теперь, согласно полученным мною сведениям, права на ворликийский престол переходят к двоюродному брату погибшего короля Диего Нолису. Именно он будет решать участь Рудольфо Дилано.
— Отдайте этого негодяя нам! — крикнула женщина с растрепанными волосами.
Ее все поддержали.
— Матильда права! — произнес мужчина с руками -Мясника. — Никто кроме нас не может решать судьбу отого преступника. А свой приговор мы уже вынесли: человек, изобретший зеркальную краску, должен умереть!!! Отдайте нам ключ от камеры, в которой вы заперли Рудольфо!
Мужчина протянул Кристоферу широкую грубую ладонь.
— Нет! — рука эсверца мягко легла на эфес. — Я отдам его только Диего. Время для суда еще не пришло. Не будем чернить день скорби убийством. Если вы действительно хотите сделать что-то для погибших, а не для себя, то давайте позаботимся о том, чтобы останки ваших близких получили достойное упокоение.
Крис говорил спокойно и уверенно. И, похоже, только это могло подействовать. И вот уже мужчины приступили к рытью двести двадцати одной могилы и сколачиванию такого же числа гробов. Женщины пропитывали многие метры льняного полотнища специальным раствором, который готовили по рецепту Кристофера. Карина, эсверец и еще несколько добровольцев, приняв все меры предосторожности, переносили обезображенные тела в гробы.
Карина не знала никого из погибших, но слезы непрерывно текли по ее лицу.
Похороны затянулись до глубокой ночи. Последние гробы были спущены при свете факелов. И тогда Крис обратился к измученным ворликийцам:
— Сегодня вы отдали последнюю дань своим близким. Мы все скорбим. Эти жизни оборвались трагично и неожиданно. Но смерти нет, есть только боль. А боли они уже не чувствуют. Каждый уже предстал перед очами нашего Бога. И теперь значение имеет только то, как была прожита жизнь, сколько добра и света открыто миру.
Карина смотрела на Криса и не узнавала его. С каждым произносимым словом черты его приобретали абсолютную завершенность. Он становился прекрасным как Бог, о котором говорил. Сила его воздействия на людей была поистине безгранична.
— Когда-нибудь придется и нам ответить за все, что мы сделали, сказали или подумали, — продолжал он. — Так не будем отягощать наши души ненавистью, жестокостью и непониманием. Трагедия, причину которой вы видите в работе конкретного ученого, была предопределена всем ходом ворликийской истории! Роковые составляющие зеркальной краски были изобретены задолго до Дилано!
Голос Кристофера гремел:
— Рудольфо стал проводником Судьбы, которая с первых дней Раскола вела к катастрофе. Ибо разобщенность королевств и связанная с этим разорванность знаний — губительна! И мы здесь для того, чтобы содействовать делу объединения!!!
Ворликийцы слушали эсверца, затаив дыхание. А потом их вопросы посыпались один за другим. Разошлись спать уже в третьем часу ночи. Карина очень хотела покинуть дворец и провести ночь в дороге. Заметный контраст с днем приезда! Однако Крис сказал, что они дождутся Диего Нолиса, к которому уже отправлены гонцы.
Карина ворочалась в кровати и никак не могла уснуть. Вдруг в коридоре послышались голоса. Девушка на цыпочках подбежала к двери. Чей-то голос сердито ворчал: «Быстрее, а то все пропустим. Я хочу видеть, как будет мучиться это чудовище…» «Успеем, — отвечал другой. — Зеркальная краска так быстро не действует…». Карина похолодела. Сказанное могло означать только одно — ворликийцы не простили своего ученого.
Девушка приотворила дверь и выглянула. Отблески свечей мелькнули в конце коридора и исчезли, времени на раздумья не было. Карина побежала следом. Она еле поспевала за стремительно перемещавшимися фигурами. А те все поворачивали и поворачивали в лабиринте переходов.
Когда двое скрылись за дверью, Карина в нерешительности замерла. Потом осторожно подошла и прислушалась. Голоса раздавались на значительном отдалении. Девушка взялась за ручку и оказалась в галерее, которая поверху окружала большой зал. Она подкралась к перилам и посмотрела в зал.
