— Кар-кар-караул! Убивают!! На помощь!!!
Из леса выбежали мохнатые чудовища и в считанные секунды окружили Карину. Поверх черных спин, переливающихся мускулами, девушка видела, как самая обыкновенная лиса вытворяет невероятное — отчитывает ворону:
— Ах, ты, старая мерзавка! Думала выслужиться перед королем за мой счет. Пока я оформляла свою первую находку, ты подло поспешила на берег…
— Клянусь, я ничего не знала! — плаксиво оправдывалась ворона.
— А то, что к водным обезьянам нельзя приближаться без специально обученного отряда, ты тоже не знала?!
— Она выглядела такой безобидной…
Карина тупо смотрела на переругивающихся животных. «А, Гаврилов был бы доволен…»-думала она, вспоминая преподавателя по зоопсихологии. Наконец, лиса обратила свое внимание на Карину. И девушка невольно сделала шаг назад — такая злость сочилась из зеленых светящихся глаз. Однако глухое недружественное рычание заставило Карину остановиться — волки держали ее плотным кольцом.
— На гору! — коротко приказала лиса.
И девушку под конвоем повели в глубь острова.
Кристофер еще утром был доставлен в одну из пещер на горе, в которой было собрано все необходимое и все бесполезное для жизни. Середину занимал глубокий бассейн с морской водой. Туда-то и положили его мрачные шерстяные фигуры, прежде чем удалиться. Огромное высохшее дерево было прикреплено к дальней стене. В одном углу было навалено сено, в другом насыпана земля. Явно предназначенные для еды куски мяса пластами лежали на полу. Разнообразные орехи, семена, фрукты, овощи лежали горками. Рядом с закрытым сетью входом стояла чаша с питьевой водой.
Крис легко принял тот факт, что животные на острове разговаривают. Словно не замечая скрытой враждебности, он направил местных жителей на спасение «особи женского пола». Теперь оставалось только одно — ждать. Глядя на море-океан сквозь туго переплетенные лианы, мужчина с аппетитом съел сочную грушу и выбросил огрызок наружу.
Маленький зверек, сидящий в потайном уголке, из которого было все видно и имелось прямое сообщение с кабинетом заведующего лабораторией, записал: «Водная обезьяна сразу выбралась из бассейна и больше не обращалась к воде как месту обитания. Признаков сильного беспокойства не проявлено. Попыток перегрызть лианы не было.
Необходимо отметить чрезвычайно развитое обоняние водной обезьяны. Для оценки предметов может не приближаться к ним. Необходимость принюхиваться вообще не обнаружена.
Касательно вкусовых предпочтений нужно отметить избегание мясных продуктов и предпочтение растительных. Отмечено отсутствие большого аппетита. За время наблюдения была съедена одна груша, предварительно помытая в воде. Характерно, что семечки были рассеяны за пределами пещеры, что может свидетельствовать о сформированных представлениях в области жизни растений».
Через два часа зверек сделал в своем блокнотике очередную запись: «Когда на гору была доставлена особь женского пола, самец не стал вырываться наружу, а бросился к самке, что может говорить о доминировании полового инстинкта над инстинктом самосохранения».
— Карина, какое счастье, что с вами все в порядке! — воскликнул Кристофер. Он горячо обнял девушку, а потом отстранил, проверяя, все ли, действительно, так.
Карина рассмеялась. Вдвоем они присели на край бассейна.
— Нам просто повезло, что мы остались живы! — не удержался от возгласа Крис.
— Но не будем забывать, что мы в плену, — заметила Карина. — Что будем делать?
— Для начала надо узнать, какие у животных на наш счет соображения…
— Какие у них могут быть соображения! — фыркнула девушка и тряхнула стриженой головой.
Она встала, явно намереваясь что-нибудь предпринять, но, не зная что именно, принялась ходить из стороны в сторону.
— Говорящие животные — это, безусловно, артефакт, — согласился эсверец. — Более того, вместе с дарованным словом этим зверюшкам достались также разум и логика…
— Но речь — это завоевание антропогенеза! — неожиданно завопила Карина.
Решительно возвращаясь к Крису и глядя на него сверху вниз, она отчеканила:
— Животные не могут и не должны говорить! В лучшем случае они могут издавать сигналы опасности и брачные песни. То, что здесь происходит, больше похоже на мистификацию или сон. Ущипните меня! — сказала она, уже окончательно распаляясь: — Хотя нет, лучше не надо…
