В пожирающем вихре пространства
Ни весны, ни зимы и ни лета.
Ничего нам нельзя удержать,
Ни о ком нам уже не судить,
И уже ты не можешь сказать
Был ты, не был и будешь ли быть.
Девушка смутно ощущала это стихотворение как стихотворение о любви ее к Крису, хотя ни о «любви» ни о «Крисе» здесь не было ни слова. Вздохнув, гугнеатка продолжила обсчет интеллектуальных показателей у цегенвейцев. И тут в комнату буквально ворвался Кристофер. Он был непривычно взбудоражен.
— Вы свободны? — спросил он, оглядываясь в поисках испытуемых.
— Что случилось?
— Сегодня день королевской свадьбы, а Франк так и не вернулся. Цегенвейцы собирают совет.
Все друзья Франка и Амалии собрались в комнате 209, где жила невеста короля. Опустив покрасневшие глаза и сжав руки, Кримхильда сидела на диване в окружении Доминики, Барбары, других девушек. Ребята занимали стулья и табуретки. Тристан, принявший на себя роль ведущего, расхаживал из стороны в сторону.
— Итак, давайте объединим все, что мы знаем об отъезде Франка. Амалия, припомни хорошенечко, что сказал брат.
— Да я уже много раз рассказывала, — жалостливо сказала принцесса.
— Все равно!
— Он сказал: «Слушай… Такие дела… Мне срочно надо уехать… Вот подарок… Поздравляю… Тринадцатого не вернусь…»
— И все?
— Да!
— Кримхильда, а тебе он что сказал? — Тристан обратился к несчастной невесте.
— Ничего, — голос девушки дрожал. — Он не нашел меня. Я подменяла Сусанну на кухне.
— А кто-нибудь разговаривал с Франком одиннадцатого? — спросил Тристан.
— Я, — сказал Марк.
Все взоры обратились к русоволосому юноше.
— Что он тебе сказал?
— Про отъезд — ничего. Мы пересеклись перед завтраком и договаривались вечером обсудить курсовую работу его студента.
— Та-а-ак, — Тристан остановился посередине комнаты. — Выходит, утром Франк никуда не собирался! Что же случилось потом? Кто-нибудь видел его после завтрака?
— Я, — робко сказала Барба. — Я зашла уточнить расписание для малышей. Он читал что-то, написанное от руки. И был вроде как здорово расстроен.
— НАПИСАННОЕ ОТ РУКИ? Бред какой-то…
Гугнеатка прекрасно понимала, чем вызвано недоумение Тристана. В Цегенвеи люди действительно ничего сами не писали, а набирали на «компьютерах» и распечатывали на «принтерах». Факт, что кто-то пишет от руки, вызвал такое сильное потрясение, что обсуждение всецело переключились на эту тему. Только вопрос Кристофера вернул цегенвейцев к исходному обсуждению.
— Где та девушка, которую подменяла Кримхильда на кухне в день отъезда Франка?
— Она пропала, — сказала вдруг Инга.
— Как?! — ахнуло сразу несколько голосов.
— Ко мне на прошлой неделе обращалась староста пятого отряда. Но мы решили еще подождать.
— Зовите старосту!!!
Прошло еще некоторое время, пока бегали за Эрикой. В пятый отряд, как объяснили Карине, входили тринадцатилетние дети. Вид у появившейся девочки был очень взволнованный. Тристан сразу ее спросил:
— Не получала ли Сусанна какого-нибудь послания, написанного от руки? Не была ли расстроенной перед тем, как пропала?
— Не получала… Не была…
Карина покачала головой — только человек, не рожденный в Гугнеатии, мог так тянуть с ответом, так метаться глазами, а, говоря, дотрагиваться кончиками пальца до носа и еще надеяться, что собеседники поверят в произносимые слова. Но Эрике не поверили и в Цегенвее.
Все однозначно решили, что Сусанна получала некое послание. Вот только что могло объединять тринадцатилетнюю девочку и двадцатишестилетнего короля Цегенвеи, никто так и не понял. Почему именно эти люди стали адресатами таинственного отправителя — осталось загадкой.
На следующее утро Крис сказал.
— Карина, мы уезжаем. Собирайтесь!
Привыкшая к незапланированным отъездам, девушка послушно принялась укладывать вещи, запаковывать бланки с тестом, прибираться в комнате. Скоро путешественники распрощались с цегенвейцами и отправились дальше на восток.
Они снова ехали молча, но без прежнего напряжения, которое так тяготило Карину. Ее вполне устраивала положительная динамика, наметившаяся в их отношениях, — здесь все еще могло быть хорошо. А вот текущие результаты их Путешествия были неутешительны. «Согласия от двух королей уже не получено, а в Битве должны участвовать все, — размышляла она. — Король Гай… Революция против Дьявола — обречена… Но долесонцев некому вести на священную войну… Король Франк… Без сомнения, это призраки написали ему письмо. Возможно, взяли в заложники Сусанну, чтобы заманить и убить правителя Цегенвеи…»
