– За это время он мог и отклеиться, – предположил Римо безразличным тоном.
– Он лежал совсем отдельно, а не на своем месте.
– Ну, значит, сам размотался.
– О клеящих свойствах слюны Мастеров Синанджу ходят легенды! – сказал Чиун. – Этот волосок убрала чья-то непрошеная рука. Я должен пересчитать мои свитки, дабы убедиться, что ничто не пропало. А тебе надлежит тем временем провести инвентаризацию сокровищ.
– А мне что делать, Мастер? – вставил Пул Янг.
– Ты сядь в углу лицом к стене. Не исключено, что твоя беспечность стоила Синанджу какой-нибудь бесценной реликвии. Наказание тебе я назначу позже.
– Эй, зачем ты с ним так круто? – вступился Римо. – Из его слов следует, что у него была веская причина, чтобы отлучиться.
Чиун смерил его выразительным взглядом.
– Пора, кажется, заняться проверкой сокровищ, – сказал Римо и выскользнул из комнаты.
Когда он вернулся и доложил, что все на месте, Чиун ответил безучастным кивком.
– Как я и думал, – сказал он. – Ничего не пропало – ни свитки, ни ценности. Но некоторые из хроник Синанджу побывали в чужих руках, их кто-то читал: ленты завязаны неправильно.
– И какой ты делаешь вывод?
– Здесь побывал этот Тюльпан.
– Да, пожалуй, это можно допустить. Давай теперь послушаем Пул Янга.
Старик Пул Янг продолжал сидеть в темном углу Дома Мастеров, уткнувшись носом в стену.
– Поднимись, несчастный, и предстань перед своим Мастером! – распорядился Чиун.
Пул Янг поднялся и с трепетом повернулся к Римо.
– Не перед ним! Мастер здесь – я! – рявкнул Чиун.
Пул Янг завертелся, как провинившийся пес.
– Слушаюсь, Мастер.
– Рассказывай! – приказал Чиун.
Пул Янг, спотыкаясь на каждом слове, начал свой долгий, замысловатый рассказ о демонах в обличье гигантских птиц, которые спустились с неба, потому что бедный старый Пул Янг сдуру поднял на них глаза. Он описал их пурпурные крылья и зловещие зеленые глаза, а также то, как они опустились на Пики гостеприимства, не отбрасывая тени, и как их взгляд обратил селян в паническое бегство. Все убежали, кроме бедного старого Пул Янга, который остался охранять сокровищницу и покинул свой пост только тогда, когда птицы исчезли, и то лишь затем, чтобы позвать людей назад, поскольку те не знали, что птицы улетели и опасность миновала.
– Я отсутствовал всего несколько минут, – с горечью признался Пул Янг.
– В какую сторону улетели птицы?
– Этого я не заметил, о Мастер.
– Если они следили за тобой, а ты – за ними, как ты мог этого не заметить? – грозно спросил Чиун.
– Возможно, я на какое-то мгновение прикрыл глаза, ибо взгляд их был ужасен. От этого взгляда я весь похолодел.
Чиун подбоченился и повернулся к Римо.
– И как тебе эти байки?
– Думаю, это были не цапли, папочка, – сказал Римо.
– Конечно, цапли! Он что же, цапель никогда не видел?
– Для цапель они были слишком большие, – пробормотал Пул Янг.
– Тогда что это было? – Чиун был неумолим.
– Не знаю, – с дрожью в голосе ответил Пул Янг. – Я никогда в жизни о таких птицах не слыхал, даже в старинных преданиях.
Римо покачал головой.
– Он описал не цапель, а птеродактилей.
– Впервые слышу о таких птицах! – фыркнул Чиун.
– Птеродактили – это не птицы, – не своим голосом объяснил Римо. – Если не ошибаюсь, это рептилии, но с большими крыльями, как у летучих мышей.
– Ничего такого за всю историю Синанджу не случалось! – опять возразил Чиун.
– Они были чем-то похожи на летучих мышей? – обратился Римо к Пул Янгу.
– Крыльями – да. Но морды у них были, как у каких-то дьявольских цапель. Я не знаю, что это было.
– Что бы это ни было, – заключил Римо, – они не могли проникнуть в дом, пока селяне прятались в горах. А значит, их кто-то послал – возможно, затем, чтобы всех распугать, незаметно проскользнуть в хранилище и порыться в твоих рукописях.
– Римо, таких птиц, как ты описываешь, нет в природе! – не унимался Чиун. – Я думаю, Пул Янг все сочиняет.
– А разве другие жители деревни не признали, что тоже видели птиц?
– Значит, они сговорились. Они сами проникли в дом и прочитали хроники. И они все будут наказаны! – добавил Чиун, свирепо глядя на Пул Янга.
– Я так не думаю, – сказал Римо.
