Смит отогнал мрачные мысли. Сейчас его больше занимало, почему не звонит Римо. Добыть письмо у губернатора Принсиппи – едва ли это так сложно, во всяком случае – для ребят, владеющих Синанджу. Он надеялся, что последнее задание прошло более гладко, чем предыдущая нескладная попытка защитить от нападения вице-президента.
Смиту надоело смотреть на дождь, он сел и включил терминал КЮРЕ. Линия ЦРУ и секретной службы кишела информацией. Служба безопасности все еще делала попытки дать объяснение гибели подразделения, занятого охраной вице-президента. Газеты вопили о том, что непосредственно накануне голосования в ход президентской кампании вмешались арабские террористы, а спецслужбы это допустили.
По этому поводу Смит имел разговор с президентом. Тому снова звонил вице-президент, чтобы, как ни странно, поблагодарить высшее должностное лицо государства за то, что к нему приставили нового телохранителя – тайного агента по кличке Адонис. Президент не стал разуверять вице-президента, что никакого Адониса он к нему не приставлял, а обратился за разъяснениями к Смиту.
– Нет, господин президент, – ответил Смит, – я понятия не имею, кто этот человек.
– Но ваш человек там был? – спросил президент.
– Так точно, сэр.
– Вице-президент сказал, что в Блэйр-хаусе находилось двое агентов КЮРЕ, – с расстановкой произнес президент.
– А... Он, должно быть, ошибся, – ответил Смит и платком промокнул выступивший на лбу пот.
– Скорее всего, – согласился президент, – ведь нашего агента-американца мы потеряли в прошлом году во время неудачного инцидента с Советами.
– Совершенно верно, – неуверенно ответил Смит. Год назад, когда русские раскрыли КЮРЕ, они все оказались на грани провала. Полагая, что личная встреча Римо и Чиуна с президентом маловероятна, Смит позволил ему думать, что Римо был устранен собственной его, Смита, рукой. Таким образом он пытался загладить свою вину перед Римо за прошлую несправедливость, тем более что Римо принял решение осесть в Синанджу. Весь последний год Смит жил под страхом, что правда рано или поздно всплывет.
– Что ж, когда человек попадает в стрессовую ситуацию, ему свойственно ошибаться, – нехотя согласился президент. – А на счету у вице-президента как-никак уже два покушения!
– У меня есть кое-какая информация по делу об утечке, – сказал Смит. – Некто по имени Тюльпан прислал вице-президенту письмо про нашу организацию. Есть основания полагать, что такое же письмо получил и губернатор Принсиппи. Как раз сейчас Мастер Синанджу пытается это выяснить.
– Кто? И зачем? Похоже, кто-то под вас копает, Смит.
– Если так, то он избрал порочный метод. Куда проще было предоставить имеющуюся у него информацию журналистам. Если в это стало достоянием общественности, мне бы ничего другого не оставалось, как свернуть все операции.
– Я знаю одно: я не посылал к вице-президенту никакого Адониса. Я не сказал этого вице-президенту только потому, что он требовал вашей головы. Он настаивает, чтобы вас заключили под стражу.
– Сэр, а что, если конкурирующее разведуправление, прознав про КЮРЕ, пытается копировать наши методы, чтобы занять наше место?
– Сомневаюсь, чтобы КГБ направило человека охранять американского политического деятеля.
– Я говорю о доморощенных конкурентах. Скажем, ЦРУ или разведуправление министерства обороны. А может – кто-то из вашего Совета национальной безопасности?
– Вот этого не надо, Смит! СНБ тут совершенно ни при чем.
– Прошу прощения, господин президент, но я не могу не учитывать все возможные варианты.
– Только не переусердствуйте! Что касается меня, вы по-прежнему имеете полномочия на продолжение работы. И не давайте мне повода изменить свое мнение.
Президент повесил трубку.
С того разговора прошло уже несколько часов. Все это время мысли о создавшейся ситуации ни на миг не выходили у Смита из головы. Компьютеры КЮРЕ не фиксировали никакой необычной активности со стороны официальных разведывательных организаций Штатов. Среди осведомителей Смита было много таких, что работали на ЦРУ, разведку Пентагона и СНБ, но фактически, сами того не сознавая, находились в его подчинении.
