Пугачева после спохватилась:
-- Это что, в прямой эфир шло?! Какой канал? Или это FM?
-- Не знаю, я не спросил. Да и какая разница? Народ везде один и тот же. А вы певица народная и обязаны ему, своему народу, петь, -- говорю.
Однако это оказалась всего лишь Мадленка. Ну тут понятно -- раз речь про детей и внуков, то все расчувствовались.
-- Кристина мне к юбилею сама приготовила концерт... -- Она вспоминала про дочь, и в глазу ее засверкала слеза, я видел это в профиль. Слеза была маленькая, но яркая, чистая и теплая.
-- Я ей в карьере ничем не помогла! В этом и состоит моя главная помощь...
Цыгане смотрели на нее одни недоверчиво, другие с осуждением: как так не помочь -- это ж дети, а дороже ничего не бывает! Я слышал тут в ресторане их самую страшную клятву: "Чтоб мне детей не видеть!"
Тема развивается. К детям плотно примыкают зятья.
-- Валя! Ваш зять Сережа просто писаный красавец! -- говорю я.
Валя тает. А Алла задает вопрос:
-- А мой что, не красавец?
-- А-а-лла Борисовна! Ну как вы можете! -- обижаюсь я. -- Это же ваш зять! Поэтому он вне подозрений.
От зятьев перешли к мужьям. Вспомнив, что в моей стране любят мыльные оперы, я употребил сравнение из какого-то дешевого сериала:
-- Дуфуня -- чистый как дитя!
Валя подняла на меня глаза и воскликнула:
-- Да, да! Как же это верно! -- Ну, вы знаете цыган. Они точно как дети и сами это знают.
-- Береги его, -- сказала Пугачева.
-- Я так боюсь за него... Ты тоже волнуешься, что у него давление? Знай: если с ним что случится, я тоже уйду -- несмотря на дочку и внучку.
-- Нет, -- мягко, но решительно сказала Алла Вале, -- ведь я с тобой.
А Вале неудобно было с этим спорить, тем более что Дуфуня, слава Богу, живой и здоровый.
Конечно, в такой эмоциональной атмосфере немудрено расчувствоваться. Одна присутствующая девушка так и сделала и от чувств принялась беззлобно, но громко сквернословить. Алла принялась ее уговаривать:
-- Ну ты хоть неделю матом не ругайся, все ж пост! (Дело было как раз перед Пасхой. -- Прим. авт.)
Девушка обещала подумать. Как мы с ней целовались
А дальше что ж? Дальше -- царственный жест, не хуже шубы с барского плеча. Ведь что получилось? Валя -- артистка, она пела для нас, и сами собой тут разумеются цветы. Где их взять среди ночи? В багажнике лимузина Пугачевой! Я иду за корзиной, мне ее выдает шофер Витя, который ради этого отрывается от лимузинного телевизора и очень приветливым голосом спрашивает, долго ли еще ему нас ждать.
Несу цветы по Манежной. Прохожая девушка спросила меня с убийственной доверчивостью:
-- Это мне?
-- Нет, -- говорю, -- это другому человеку -- Пугачевой А.Б., которая тут поблизости проводит культурный досуг.
Девушка уважительно оглянулась на кремлевские башни, в направлении которых я вроде шел. Какие ж тут шутки -- Алле Борисовне вполне по рангу.
-- Серьезно? Ну тогда передайте ей привет от Юли Шишкиной.
-- Она вас знает?
-- Нет. Но, может, ей все равно будет приятно.
Она засмеялась и быстро-быстро застучала каблуками, догоняя свою беззаботную молодую компанию.
-- Постой! -- начал было я. Вид у нее был такой счастливый, да и весна же, что мне захотелось все бросить, догнать и тоже пойти прожигать жизнь. Но усилием воли я сдержал себя: нельзя, меня ведь сама Пугачева ждет! Кроме того, я ведь и так уже ее, жизнь, как раз прожигал.
Но наступил прощанья миг. Мы на прощанье целовались. Не скрою, я этого ждал весь вечер да еще полночи.
-- Это должно остаться между нами? Чтоб я унес этот секрет в могилу? Или можно этим хвастать теперь всю оставшуюся жизнь?
-- Валяй! -- разрешила она.
Щедрость, достойная королевы...
1999
HHHH Володя Яковлев HHHH Блеск и продажа "Коммерсанта"
Будучи человеком продвинутым, отец основатель "Коммерсанта" опять обогнал всю страну: с объявлением своего личного дефолта он сумел опередить само Правительство России, а с уходом -- даже такую историческую личность, как Ельцин Б.Н. Все бросив, он ушел, как Лев Толстой, тоже став зеркалом -новой русской революции.
В январе 2000 года прогрессивная общественность отметила славный 10-летний юбилей "Коммерсанта". За две пятилетки пройден большой поучительный путь: от радости, вызванной у советского читателя появлением первой свободной газеты, до темной истории с продажей "Коммерсанта" через посредство подставных лиц и новых забавных слухов того рода, что-де это не продажа, но сдача в аренду вплоть до окончания выборных кампаний.
