Уже после разгрома Учредительного собрания Ленин назвал немудрым и крайне рискованным решение большевиков и левых эсеров не откладывать созыв Учредительного собрания, а разгонять его. Впрочем, он указывал, что в конечном итоге все сложилось благополучно.
Разгон большевиками Учредительного собрания -- не просто реакция на "упрямство" этого политического института, большинство в котором свободной волей избирателей получили оппозиционные большевикам партии. Речь шла о принципиально различных моделях политического устройства. В одном --выражаясь современным языком, политический плюрализм, соревнование программ, сопряженные с ответственностью партий и их лидеров перед народом за проводимую политику. Этот вариант был решительно отвергнут.
Определяющую концепцию другой модели четко и откровенно сформулировал Ленин: "Когда нас упрекают в диктатуре одной партии... мы говорим: Да, диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем". Противопоставляя парламентаризму, как фор-ме демократии буржуазной, высшую "пролетарскую, или советскую демократию", вождь большевистской партии теоретически обосновал ее суть--диктатуру пролета
риата -- как диктатуру большинства над меньшинством. В этом и усматривался высший демократический характер пролетарской демократии. Но когда речь шла о политической практике, Ленин решительно отвергал понятие "воля большинства", как буржуазное. Главным он считал (имея в виду свою партию) в решающий момент, в решающем месте быть сильнее, победить. Но "быть сильнее и победить" для большевиков должно было означать не политическое противоборство в демократических формах, а диктатуру партии. "Научное понятие диктатуры, -- писал Ленин, -- означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть".
Такое понимание места и предназначения одной партии в "высшей форме демократии", метода осуществления ее власти и политики объективно определяло отношение не только к оппозиционным, но и альтернативным политическим силам.
Разгон Учредительного собрания, разгром партии кадетов было началом реализации этой установки. Но еще до указанных событий новая власть с первых дней своего существования начала предпринимать решительные шаги к подавлению демократии, политических и гражданских свобод. Первым декретом Совнаркома был декрет, запрещавший все, кроме "революционных", периодические издания. Это распоряжение смутило даже многих большевиков, помнящих требование программы своей партии о "свободе печати".
17 (30) декабря за "организацию контрреволюционного заговора" арестовывается избранный в Учредительное собрание лидер правых эсеров Авксентьев. Это была первая репрессия по отношению к представителю социалистической партии. Однако, как показали последующие события, политическое преследование "революционной демократии" становится одним из важнейших направлений осуществляемой стратегии "диктатуры партии". Инвектива "организация контрреволюционного заговора" требовала лишь соответствующего органа, специально предназначенного для политических репрессий.
7 (20) декабря 1917 года декретом Совнаркома была создана "Всероссийская чрезвычайная комиссия" (ВЧК) во главе с Дзержинским. Первоначально ее задачи и функции связывались с борьбой против саботажа и бандитизма. Однако уже в одном из первых циркуляров ВЧК пред
писывалось местным Советам направлять в комиссию "все сведения и данные об организациях и отдельных лицах, деятельность которых направлена во вред революции и власти народа".
Само по себе создание специального органа, охраняющего революцию от заговоров и посягательств со стороны контрреволюционных сил, в сложившейся обстановке было необходимо. Но так как "вред революции и власти народа" определялся с позиций диктатуры партии и самой ВЧК, "карающий меч революции" начал разить и ее свободомыслящих сторонников, был занесен над всем народом. Дзержинский в нескольких фразах выразил целую "философию" беззакония и произвола своей организации: "ЧК -- не суд, ЧК -- защита революции... ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом попадает случайно на головы невинных".
