— Ты часто напоминала мне об этом, когда я ушел.
— Нет, Грэг. Я только говорила, что у тебя кризис среднего возраста. Возможно, ты слышал больше, чем я хотела сказать.
Опять короткое молчание, затем последовал неожиданный ответ:
— Возможно.
— Я думала, мы всегда будем вместе, — сказала Дебора. — Я не была готова к тому, что случилось. Я чувствовала себя униженной.
— Прости меня за это. Неверное, можно было повести себя по-другому.
— Как? — спросила она. — Предупредить меня за неделю?
— Я давно был несчастен.
— Настолько несчастен, что не мог об этом сказать?
— Я вовсе не должен был чувствовать себя несчастным. Этого не было в планах — я не иронизирую. Не только у тебя были ожидания. До меня вдруг дошло, что мне необходимо иметь план, чтобы убедить себя в том, что я правильно распоряжаюсь своей жизнью. Наша совместная жизнь была демонстрацией. Мы делали все, чего ожидают от идеальной пары. — Его голос стал мягче. — Я не обвиняю тебя.
Непонятно почему ее глаза наполнились слезами.
— Я не могла уехать с тобой. Просто не могла, Грэг.
— Я знал это.
— Я выясняла, там слишком много докторов.
— Дебора, ничего не нужно объяснять.
— Нужно, — настаивала она. — Я всегда чувствовала себя виноватой. Я чувствовала, что ставила свой дом, свою карьеру выше своего мужа.
— Это был непростой выбор.
Но Дебора продолжала, отчаянно желая, чтобы он понял, как она себя чувствовала, когда их брак разваливался.
— У нас несколько лет не было ни одного серьезного разговора.
— Дебора…
— Если я подвела тебя, извини. Я думала, что все делаю правильно. Но откуда нам знать? Как нам заглянуть в будущее и выяснить, что сработает, а что — нет? Это все равно что ехать в темноте под проливным дождем. Думаешь, что знаешь дорогу, но не можешь быть уверенным на сто процентов.
— С тобой все в порядке, Дебора?
Она уже хотела ответить, что нет, но тут рядом с ней остановилась машина Джона Колби. Что-то в его лице говорило, что у него есть новости.
— Что случилось? — спросил Грэг.
— Боюсь, много чего. Но у меня больше нет времени.
— Это имеет отношение к детям?
— Ничего такого, что не может подождать день или два.
— Сейчас очень подходящее время, чтобы я тебя выслушал, — многозначительно сказал он.
Она его поняла.
— Очень тебе признательна. Спасибо. Но мне придется позвонить тебе в другой раз.
Дебора закрыла телефон прежде, чем Грэг успел сказать еще хоть слово, и опустила стекло, как раз когда Джон обошел свою машину и наклонился к окну.
— Я разговаривал с людьми из окружной лаборатории, — сказал он. — Они не любят что-либо говорить, пока нет окончательных результатов, но на данный момент, по их мнению, с вашей стороны все чисто.
Дебора боялась дышать.
— Чисто?
— Нет никаких свидетельств нарушений — ни превышения скорости, ни небрежного вождения, ни неисправностей машины. Практически все так, как мы и говорили. Нет оснований привлекать вас к ответственности. Теперь они занимаются жертвой.
В предварительном отчете говорится, что мистер МакКенна выбежал прямо из лесу.
Деборе понадобилась минута, чтобы переварить услышанное.
— Из лесу?
— Он не бежал вдоль дороги. Он был в лесу и выбежал прямо на дорогу.
— Но в том месте в лесу нет тропинки.
— Я знаю. Но там были его следы.
— Странно, — пробормотала Дебора, уже не впервые употребляя это слово по отношению к Кельвину МакКенне.
Джон продолжал:
— Они сделали снимки следов, но еще не закончили их изучать. Может быть, он прятался в лесу от дождя. Может быть, пошел справить естественные надобности. Никто в школе не слышал, чтобы он занимался бегом. Похоже, мистер МакКенна многое скрывал.
Дебора подумала, что Джон не знает и половины. Но если она скажет об этом, ее слова вызовут новые вопросы, а отвечая на них, она предаст Тома.
— Я пытался дозвониться Холу, — добавил Джон, — но его нет, он играет в рэкетбол. — Он кивнул в сторону кондитерской. — Грейс там? А вот и она, — пробормотал он. — Нет, вернулась обратно. Думаю, она не хочет со мной разговаривать.
Дебора, чувствуя облегчение от услышанного, ответила:
— Не принимайте на свой счет. Она и со мной не хочет разговаривать.
— Авария выбила ее из колеи.
