Вот и закончилось вооруженное восстание. Хорошо, что я не успел вызвать такси.
На часах было шесть утра, и ложиться спать я не стал — не усну уже, только время зря потеряю.
Я снова умылся и, аккуратно уложив камеру в пакетик на случай интересных сюжетов, тихо выбрался из хостела, не потревожив Алену Григорьевну.
На улицах было еще темно и поэтому пусто. Я спокойно шел, вдыхая воздух весны и ничуть не опасаясь каких-то неожиданных нападений ни справа, ни слева, ни с тыла — потому что всюду вокруг было тихо, прозрачно и спокойно. Прошел не меньше двух километров по бульвару Шевченко, а потом по проспекту Перемоги, но ничуть не устал — настолько легким был вдыхаемый мной воздух, насколько умиротворяющей казалась обстановка вокруг. Я снова подумал, что не следует сосредотачиваться только на негативе, поскольку хорошо сделанный позитивный материал также даст трафик, ведь читатель не меньше меня устает от грязи и насилия. Я остановился, призадумавшись, какой именно позитив из Киева мог бы заинтересовать читателя Федерального агентства новостей.
Разумеется, именно в этот момент я услышал шум приближающегося автомобиля, скрип тормозов за спиной, а затем и команду:
— Стой! Документы!
Бежать от преследователей по широкой пустынной улице было бы неразумно, и я остановился, повернувшись к машине. В тусклом свете уличных фонарей и витрин я увидел джип камуфляжной окраски, на котором со всех сторон виднелись грозные надписи: «Смерть ворогам!», «Слава Украине!» и «С14».
Открылись двери, из машины бодро выпрыгнули трое молодых людей, также в камуфляже.
— Здравствуйте. Вы кто такой, почему тут ходите по ночам? — вежливо, но с какой-то приблатненной интонацией спросил меня молодой человек.
— Здравствуйте. Я от болгарского радио, «Авторевю» называется, — так же вежливо объяснил я, присматриваясь к собеседникам.
— А будьте так ласковы, покажите нам свое удостоверение, — попросил юноша и характерным узнаваемым жестом почесал себе шею. Я пригляделся и увидел знакомый шрам.
— Семен, а мы ведь этого хлопца уже принимали! Болгарское радио, помнишь, он тебе еще в ухо заехал? — услышал я веселый голос за спиной.
Сколько человек зашло мне за спину, я в полумраке не видел, но вариантов не оставалось — прижал пакет с камерой к груди, упал на асфальт и прокатился назад, попав точно под ноги насмешливому неприятелю. Тот неловко рухнул мне на спину плашмя, но не догадался удержать, а начал на мне барахтаться, неуклюже пытаясь встать. Я сбросил его толчком корпуса под ноги Семену, вскочил и что есть силы понесся в ближайшую подворотню с криком: «Помогите, грабят!». Орал я неосознанно, инстинктивно, но энергично и, как оказалось, правильно — захлопали окна и балконы квартир, заголосили местные обитатели: «Прекратите немедленно!», «Сейчас полицию вызовем!», «Отстаньте от человека, сволочи!». Впрочем, выходить и вступаться за меня охотников не нашлось.
Я пересек первый двор по диагонали, энергично петляя в полумраке среди горок, скамеек и песочниц детской площадки, потом выскочил на следующую улицу и, не сбавляя темпа, нырнул в следующий двор, продолжая надсадно орать про грабеж.
Назад я не оглядывался, но, судя по топоту за спиной, неонацисты не сильно отставали.
Я нырнул в третий двор. Чувствуя, что силы на исходе, выскочил на тихую зеленую улочку. Не сориентировавшись сразу в сумраке деревьев, я в итоге прибежал в тупик и теперь стоял возле высоких металлических ворот со стилизованной менорой на решетке.
— Ну что, тварина москальская, приплыл, сепарская морда? — К к о мне, уже не спеша, развязной походкой уличных гопников направлялись все трое моих преследователей. Семен шел впереди, демонстративно разминая кисти, как хирург перед операцией.
Терять мне было уже нечего, и я забарабанил по воротам кулаком свободной руки, выкрикивая банальное:
— Помогите! Грабят! Убивают!
До меня донеслось злорадное хихиканье Семена:
— По голове своей тупой жидовской постучи, гнида. Может, поумнеешь!
В голове у меня действительно что-то щелкнуло, и я, глядя на крашенную в небесно-синий цвет менору на решетке, завопил:
