Через час из дверей вышла эта девушка. Совершенно чужая. Она несла один только Машин чемоданчик и сразу отдала его в руки Сергею. Но похоже было, что она ничего не тронула. Сама была одета в какую-то сильно помятую серую шубку, на голове торчащая колом меховая шапка. И чемоданчика при ней не было. Только сумочка. Никаких собственных вещей?
Сергей сидел рядом с шофером. Алина поместилась сзади. В машине возник какой-то поганый затхлый запах, как бы какого-то лекарства. Ну и ну.
А. Так пахнет плесенью.
Так пахнет на складах.
Молчали.
Приехали на квартиру.
— Ты не особенно открывай тут соседям, — сказал Сергей, сразу на «ты» и не поздоровавшись. — А то они сильно удивятся. Вообще не отзывайся. К телефону не подходи тоже. Я нашел еще другую квартиру пока что, друг уехал за границу. Завтра приедет мама Маши, заберет ее вещи. Ну там ее фотографии, письма, документы. Постарайся днем здесь не появляться, поняла? Где-то до четырех часов.
— Я рано поеду в общагу. Узнать насчет своих вещей. А в пять часов вечера надо уже везти молоко. А, я поеду в ту больницу и там сцежусь. Вы не беспокойтесь.
— Как знаешь, — без выражения сказал он.
Помолчали. Она больше не поддерживала разговора.
Сергей что-то сообразил и сказал:
— Я постараюсь с тещей договориться на пораньше. Вот телефон. Мой рабочий телефон.
— Хорошо. Надо купить кое-что… Из еды… — невнятно произнесла Алина.
Повисла пауза.
— В университетской столовой бывают хорошие пирожки, — неуверенно закончила Алина.
— Пирожки я могу есть, — неожиданно для себя ответил Сергей. — Я люблю с повидлом и с мясом.
Это был их первый семейный разговор.
— Там бывают еще с ливером, с капустой.
— Да хоть что. Купи. С работы я приду попозже.
— Хорошо.
— Где-то в полдевятого. А послезавтра переедем на новое место. Нам там надо будет перекантоваться два месяца до отъезда.
Алина не отвечала, а что отвечать. Все решено без нее.
Вышли из машины. Проследовали в квартиру.
Сергей разделся, обул тапочки, пошел дальше.
Алина сняла свою закорявевшую шубенку, шапку, сапоги на каблуках, все долго размещала в прихожей, а потом, не решившись надеть Машины шлепки, проследовала в большую комнату, где и осталась стоять столбом и в одних носках, озирая свое новое жилье. Почему-то она не решалась сесть.
Сергей привычно вошел на кухню, поставил чайник. Достал из холодильника сыр, колбасу. Порезал хлеб. Вынул чашки из шкафчика. Налил чай.
Крикнул Алине:
— Кушать подано!
Алина пришла, села и сидела в дальнейшем как истукан.
Попили чаю. Алине пришлось сдерживаться, чтобы не глотать кусок за куском.
— Мне нужна баночка, — сказала Алина.
— А, баночка, — очнулся Сергей. — А какая?
— Молоко сцеживать. Вечером ехать его везти, а я еще не готова. Ребенка надо же кормить грудным молоком.
— Ааа. Знаешь, поищи… У Маши тут что-то должно было быть…Я ведь не понимаю ничего.
— И надо кастрюльку, простерилизовать банку.
— Все тут найди. Мне пора на работу.
— А как я выйду и войду?
— А! Это верно. Сейчас я тебе покажу… Довольно просто. Два замка. Вот ключ от верхнего.
— А адрес?
— Ну вот я тебе рисую как идти от метро. Вот пишу адрес. Сообразишь? Я приду в полдевятого.
— Соображу. Вас как звать?
— Сергеем с утра величали. А ты будешь Маша.
— Меня зовут Алина. Да. Дайте мне денег.
Опять пауза.
— Ну на что я завтра пирожки-то буду покупать…
— Сейчас у меня нет, вечером.
Сергей сидел на работе, говорил по телефону, печатал какие-то бумажки. В дверь всунулась Лариса, секретарша, неприметная девушка в очках:
— Ты скоро? А то мне надо убегать.
— Куда это?
— На свидание.
— К кому?
— А, ты его не знаешь.
Сергей пошел вслед за Лариской в подсобку, они заперли дверь на стул и, как всегда, занялись сексом. Это был ежедневный ритуал. Лариска была безотказная кобылка. Ни на что не претендовала, ни на какие подарки, разве что к Восьмому марта, на Новый год и на день рождения. Небольшие денежки, правда, брала, якобы на такси до дому. И иногда просила в долг. Сергей поэтому подозревал, что кроме него у Лариски есть еще кое-кто, иначе откуда такие дорогие хорошие вещи, которые можно достать только в валютном магазине. Мало того, дома ее ждал родной муж и двое детей. Это была загадка, почему Лариска сразу, с первого же дня, когда он ее схватил за задницу в коридоре, поддалась. Тут же он повел ее в подсобку и там, среди швабр и ведер, заперев дверь на ножку стула, Сергей быстро наладил контакт. Лариска сама заботливо подставила рот, молодец.
