— Неужели они не стесняются заносить в свой кредитный счет такие названия? — спросил Майрон.
Люси покачала головой и дразняще вильнула бедрами.
— Названия компаний подбираются тщательно и очень осторожно, — объяснила она. — На вашем счете появляется «Норвуд, инк.» или «Телемарк», и никаких «Сосущих губок» или «Бравых лесбиянок». Хотите взглянуть?
— На что?
— Как мы работаем, как отвечаем на звонки. У нас много надомников, но в этот самый миг у меня наверху трудятся человек шесть-семь.
Майрон пожал плечами:
— Почему бы и нет?
По лестнице, заполненной тошнотворной вонью, они поднялись на четвертый этаж. На площадке Люси открыла ключом одну из комнат, впустила их внутрь и тут же захлопнула дверь.
— Компания «Вечные фантазии», — сообщила она. — Рядом находятся «Дик-лизунчик», «Шлюхерслайн», «Веселый телефончик» и с десяток других.
У Майрона отвисла челюсть. Он ожидал увидеть все, что угодно, — уродливых женщин, толстых женщин, даже старух. Но только не это.
У аппаратов сидели мужчины. Среди них была лишь одна женщина.
— Линия для педерастов? — спросил Майрон.
Люси улыбнулась и покачала головой:
— Гомосексуалисты редко обращаются к нам. От силы один звонок на сотню.
— Но… ведь это мужчины.
Майрон Болитар, Всевидящее Око.
Один из мужчин произнес хриплым голосом водителя грузовика:
— Ах, какой ты сильный. Давай же, засовывай поглубже. Вот это другое дело.
Люси улыбнулась мужчине, и тот добавил, закатив глаза:
— Ты настоящий Сталлоне. Не останавливайся, вздрючь меня как следует.
Майрон с удовлетворением отметил, что Эсперанса смущена ничуть не меньше.
— Что здесь происходит, Люси? — спросила она.
— Веяние времени, — объяснила Люси. — При нынешнем состоянии экономики самой дешевой рабочей силой оказались мужчины. Женщины и девушки трудятся на улицах, а это их братья, кузены и приятели.
— А как же голоса?
— Мы используем преобразователи голоса, — ответила Люси. — Их можно купить в «Шарпер имидж». С помощью преобразователя вы можете сделать из девчонки Луиса Армстронга, и наоборот. В зависимости от пожеланий заказчика наши парни притворяются кем угодно — невинной девственницей, стервой с хриплым голосом, певицей с грудным контральто.
— А клиенты знают об этом? — ошеломленно спросил Майрон.
— Нет, конечно. — Люси повернулась к Эсперансе и добавила: — Твой приятель малость туповат. Но выглядит неплохо.
Помещение ничем не отличалось от любого пункта по оказанию телефонных услуг. Сложные ультрасовременные аппараты. Десятки кабелей. Таблички, поясняющие назначение каждой линии: «Робососок», «Жрица саванн», «Домохозяйка с грубыми ножищами». У каждого работника был второй телефон для проведения операций с карточками «Виза» и «Мастер-кард».
— По линиям, отмеченным буквой «П», разрешается вести только приличные разговоры, — продолжала Люси. — У нас работает еще около сотни человек. Они трудятся на дому. Большинство из них — женщины.
— Домохозяйки с грубыми ножищами?
— Только некоторые. Остальные — просто домохозяйки. Надеюсь, теперь вы понимаете, отчего я сочла странным объявление в том журнале. На девятисотых линиях голые девчонки запрещены.
Они покинули телефонный узел и спустились в кабинет. По пути Майрон едва не споткнулся о пьяного парня, которому вздумалось подняться именно тогда, когда Майрон занес над ним ногу.
— Скажите, нет ли среди компаний там, наверху, фирмы под названием «Эй-би-си»? — спросил он.
— Есть.
— Насколько нам известно, вам вчера звонил Гэри Грейди. Зачем?
— Кто?
— Гэри Грейди.
Люси недоуменно покачала головой:
— Не знаю такого.
— А Джерри?
— Ах, вот вы о ком. — Люси чуть заметно улыбнулась. — Я так и знала, что это не настоящее его имя. Джерри всегда был чересчур скрытен.
— Зачем он звонил?
Люси кивнула с таким видом, будто ей в голову пришла какая-то мысль.
— Теперь мне все ясно, — сказала она.
— Что именно?
— Он расспрашивал меня о фотографии, которую я сделала пару лет назад.
— Об этой? — спросил Майрон, показывая снимок Кэти.
— Да, на ней одна из его девчонок.
Майрон и Эсперанса обменялись взглядами.
— А что, были и другие?
— Да. Человек шесть или больше.
Майрон вновь почувствовал, как его охватывает гнев.
