— Не знаю, где вы учились юриспруденции, — отозвался Майрон, — но если ваш Гектор хотя бы шевельнется, я отниму у него игрушку и заброшу в такое место, куда не проникает солнечный свет.
Гектор хихикнул и принялся перебрасывать нож из руки в руку.
— Ух ты, — сказал Майрон.
Обнаженная фотомодель скользнула в дверь, на которой красовалась весьма остроумная надпись: «Раздевалка». Женщина из лаборатории вошла в студию и закрыла за собой дверь. У нее действительно были рыжие волосы, буквально полыхавшие огнем. Ее кожа имела оттенок, который описывают словом «персик». Женщине было лет тридцать, и на ее лице, как бы странно это ни прозвучало, застыло веселое, нахальное выражение. Эдакая Кейт Курик из мира порнографии.
— Так, значит, вы хозяйка студии? — осведомился Майрон.
— Гектор отлично владеет ножом, — холодным тоном отозвалась женщина. — Он успевает вырезать у человека сердце и показать ему, прежде чем тот умрет.
— Веселенькое, должно быть, зрелище, — заметил Майрон.
Гектор придвинулся ближе. Майрон не шевельнулся.
— Я мог бы продемонстрировать свои навыки в восточных единоборствах, — сказал он, молниеносно выхватывая пистолет и наводя его в грудь Гектора, — но я только что из душа.
Глаза юнца удивленно расширились.
— Запомни этот урок, Острый Кинжал, — добавил Майрон. — Добрая половина людей, находящихся в этом здании, при пистолетах. И если ты будешь размахивать своей игрушкой, кто-нибудь из них, не такой терпеливый, как я, может тебя опередить.
Однако пистолет Майрона ничуть не испугал рыжеволосую.
— Проваливайте отсюда, — заявила она. — Сейчас же.
— Так вы хозяйка студии? — повторил Майрон.
— У вас есть ордер?
— Я не полицейский.
— Тогда уматывайте, — отозвалась женщина, явственно мрачнея и топнув ногой. Она махнула Гектору, и тот закрыл нож. — Ты можешь идти, Гектор, — добавила она.
— Не спеши, Гектор. Отправляйся в лабораторию, — приказал Майрон. — Мне не хотелось бы, чтобы тебе в голову пришла мысль вернуться сюда с пистолетом.
Гектор взглянул на хозяйку. Она кивнула, и молодой человек вошел в лабораторию.
— Закрой дверь, — велел ему Майрон.
Когда парень закрыл за собой дверь, Майрон подошел к ней и повернул ключ в замке.
Рыжеволосая уперлась руками в бедра.
— Ну что, теперь довольны? — спросила она.
— Просто счастлив.
— Тогда уходите.
— Послушайте, — проникновенно произнес Майрон, изобразив на лице улыбку, способную растопить айсберг, — я не хочу неприятностей. Я хочу купить несколько фотографий. Меня зовут Берни Уорли, я работаю в порнографическом журнале.
Женщина поморщилась.
— Какая чушь! Берни Уорли приперся ко мне за фотографиями. Не вешайте мне на уши лапшу!
Послышался шум. Такой шум могло производить только очень много людей. Настоящее столпотворение, даже по местным меркам. Шумели в коридоре, там, где Майрон оставил Эсперансу.
Майрон повернулся и ринулся в коридор, чувствуя, как его сердце подступило к горлу. Если с девушкой что-нибудь случится…
Он распахнул дверь и увидел с десяток людей, обступивших со всех сторон Эсперансу. Многие из них стояли на коленях. Эсперанса улыбалась и — Майрон не мог поверить собственным глазам — раздавала автографы.
— Маленькое Пончо! — воскликнул один из почитателей.
— Напиши «Мануэлю с любовью»! — умолял другой.
— Я обожаю тебя!
— Я не забыл, как ты побила Королеву Каримбу! Славная была схватка!
— Вспомните Ханну Бродяжку! Какая мерзкая баба! Когда она швырнула тебе в глаза соль, я был готов ее убить!
Встретившись взглядом с Майроном, Эсперанса пожала плечами. Со всех сторон совали старые спортивные альманахи и клочки бумаги, на которых она продолжала расписываться. Вслед за Майроном в коридор вышла рыжеволосая. При виде Эсперансы ее лицо засияло от радости.
— Пончо? Это ты?
Эсперанса подняла глаза.
— Люси!
Женщины обнялись и направились в студию. Майрон поплелся за ними.
— Где ты пропадала, малышка? — спросила Люси.
— То там, то здесь.
Женщины поцеловались в губы. Поцелуй длился, пожалуй дольше, чем требовалось. Эсперанса оглянулась.
— Майрон!
— Что?
— У тебя глаза вылезли из орбит.
— Неужели?
— И это еще слабо сказано.
— Ну да, конечно, — отозвался Майрон. — Во всяком случае, теперь я понимаю, почему мои грозные взгляды не напугали твою подругу.
