– Привет.
– Привет. – Указывая на капот машины, где стоит коробка печенья, я не встречаюсь с ней глазами. Вместо этого смотрю на пламя костра, который только что разжег. – Это тебе на завтрак.
Эштин открывает коробку.
– Спасибо, – бурчит она, откусывая кусочек.
Облокотившись на машину, стою и думаю, что ей сказать.
– Надо собираться, скоро поедем, – твердо говорю я. – Ехать долго.
Минут двадцать мы занимаемся сборами. Когда выезжаем из кемпинга, направляясь в следующий пункт назначения, Эштин не смотрит в мою сторону.
– Может, поговорим о том, что было вчера? – спрашивает она.
– О том, как ты флиртовала с теми ребятами, или о том, как ты попросила тебя обнять?
– Да не флиртовала я с ними. Мы говорили о футболе.
– Ах, да, конечно. Тебе ведь из парней только те, кто играет в футбол, нравятся.
– Что ты имеешь в виду? – Я не отвечаю. – Может, для начала вспомним, как ты завел теплые отношения с той розоволосой девицей? Ей бы только интрижку завести.
– Так это даже лучше. Никаких эмоциональных связей. Без обязательств. Идеальные отношения, я считаю.
– А я считаю это жуткой распущенностью. – От отвращения она морщит верхнюю губу. – Мне жаль твою будущую жену. Ей суждено быть страшно одинокой.
– А мне жаль твоего будущего мужа, которому суждено разочаровать тебя и не оправдать твоих больших ожиданий.
– Больших ожиданий? Нет у меня больших ожиданий.
– Правда? Тогда не надейся, что по ночам буду тебе обогревателем.
– Ладно.
Эштин считает, что в дороге каждый день обязательно следует тренироваться. Девочка целеустремленная, надо отдать ей должное. С помощью мобильника она хочет отыскать поблизости парк, но ничего не выходит. Тогда я еду искать открытое пространство.
Наконец нам попадается старшая школа, а за ней – футбольное поле.
– Подойдет? Даже лучше, чем в парке, потому что можно бить в настоящие, а не воображаемые стойки ворот.
Эштин трясет головой.
– Здесь нельзя. Это частные владения школы. Кроме того, вокруг забор, все закрыто.
Искоса бросаю на нее взгляд.
– Ну и что?
– Ну ты же не собираешься незаконно туда вторгаться? – интересуется она.
– Конечно, собираюсь.
Пока я ставлю машину на площадке рядом с полем, она продолжает возражать.
– Да ладно тебе, – говорю я. – Сейчас лето, и здесь никого. Доверься мне, ничего такого в этом нет. Всем до лампочки.
Направляюсь к калитке. Эштин на пару секунд задерживается в машине, но вскоре, прихватив с заднего сиденья мяч и фиксатор, следует за мной.
– Дерек, может, не надо? – говорит она в панике. – Я не поступаю незаконно. Не могу поступать незаконно. Если нас застукают…
– Спокуха, милашка. Нас не застукают.
Осмотрев замок, я понимаю, что справлюсь с ним довольно быстро. В Риджентс мы с другом Сэмом неделями тренировались взламывать замки, чтобы ночью проникать в кафетерий и воровать из холодильника еду.
– Все-таки ты бандит, – заключает Эштин, когда замок с щелчком поддается. Мы выходим на травяное поле.
Бандит не бандит, а место для тренировки я ей нашел. Облокотившись на столб, наблюдаю за ее приготовлениями.
– Хочешь, покажу тебе, как держать мяч, чтобы я смогла отбивать его у живого человека? – спрашивает она.
– Не-а, – отвечаю я. – Мне и так хорошо.
Пожав плечами, она без видимых усилий бьет по мячу с одноярдовой отметки. Он летит в ворота.
– А не хотел бы ты приносить мяч после удара? – спрашивает она. – Тогда мне не придется каждый раз бегать за ним и дело пойдет намного быстрее.
– Не-а, – опять говорю я. – Мне и так хорошо.
– Ну ты и лодырь, – ворчит она, сбегав за мячом и устанавливая его теперь уже на пятиярдовую линию.
Больше часа она занимается тем, что устанавливает мяч, выполняет удар, потом идет за мячом. После каждого удара мяч летит в ворота. Когда она, глубоко дыша перед тем, как нога коснется мяча, просчитывает, с какой силой ей нужно ударить, ее лицо сосредоточено. Девчонка заслуживает похвалы.
После тренировки мы едем дальше. Откинувшись назад и прикрыв глаза, она под льющуюся из наушников музыку впадает в дрему, не замечая ничего вокруг. Я еду к следующему пункту назначения – это небольшая частная площадка для кемпинга недалеко от Оклахома-Сити. На территории всего четыре участка, два из них свободны. Пока мы ставим палатку на выделенное нам место, стараясь успеть до темноты, и умываемся в душевых в передней части кемпинга, Эштин хранит молчание.
