Как мне совместить отношения с Моникой и дружбу с Треем и Виком? Ребята не просто члены команды. Они мне доверяют. Конечно, Трей не хотел выкладывать правду о своей сексуальной жизни. Как и свойственно большинству парней.
Я касаюсь руки Моники.
– Твой секрет я не выдам.
– Эштин, я люблю его. На полном серьезе, хотя звучит глупо, но я мечтаю когда-нибудь выйти за Трея замуж и родить ему детей. Клянусь, мы родственные души. Я хочу секса с ним, и он никогда не торопится и терпелив со мной. Просто… не знаю. Наверное, со мной что-то не так.
– Все с тобой так, Моника. Ты просто еще не готова.
– Как жаль, что мои родители терпеть его не могут. Им достаточно того, что он живет в «Берегах».
«Берега» – это многоквартирный дом в южной части города. Не самое безопасное место для жизни во Фремонте, и там совершенно точно живут гангстеры, но Трей во все это дерьмо не ввязывается. Его семья, может, и не самая богатая в городе, но очень сплоченная, и я никогда не встречала человека потешнее, чем отец Трея. Теперь, когда я знаю правду, Моника немного расслабилась. Вскочив с кровати, будто подброшенная пружиной, она выглядывает в окно.
– Так что там с Дереком?
– Не знаю. Он из Калифорнии, отец служит в военно-морском флоте, сам он не употребляет нездоровой пищи, а еще его выгнали из какой-то престижной школы за то, что выпустил поросят. Это все.
– А девушка у него есть?
Я пожимаю плечами.
– Так ему нравится Бри или, как сказал Лэндон, он по тебе сохнет?
Я смеюсь.
– Уверяю тебя, по мне он не сохнет. Просто ему злить меня нравится.
– Это прелюдия.
– Ты с ума сошла. Слушай, ты, конечно, мечтаешь когда-нибудь стать кем-то вроде супершпиона или следователя ФБР, но Дерек как субъект для тебя неприкосновенен.
– Почему?
– Ну… потому. Не хочу, чтобы он вмешивался в мою жизнь, и обещала не вмешиваться в его. Все очень просто.
Лучшая подруга смеется.
– По мне, так не очень-то веская причина. – Она кладет руку мне на плечо. – Слушай, подруга. По-моему, нам следует осуществить разведывательную миссию, чтобы побольше узнать о парне, который обитает у вас в «берлоге». С этим она решительно и целеустремленно направляется вниз.
Я спешу следом:
– Но не будем же мы за ним шпионить?
– Почему нет?
– Потому что это некрасиво и, наверное, незаконно.
Дверь в «берлогу» открыта. Моника без колебаний входит в комнату.
– Стой на стреме, скажешь, если он появится, – наставляет она.
– Для справки, я против шпионажа.
– Для справки, тебе любопытно, что удастся выяснить.
Здесь спорить не приходится. С бешено колотящимся сердцем я смотрю, как за окном Дерек толкает газонокосилку сквозь высокую траву. Рубашку он затолкал в задний карман, и мускулистая спина лоснится от пота. Я пригибаюсь на случай, если он, взглянув в нашу сторону, заметит, что я за ним наблюдаю.
– Можно с уверенностью утверждать, что ему нравится обувь. – Моника поднимает коричневый кожаный сапог. Когда она его опускает, оттуда выпадает пачка стодолларовых купюр. – Ого! Да он при деньгах. Откуда бабки? – интересуется она, запихивая банкноты обратно в сапог.
– Понятия не имею. Пошли отсюда.
– Погоди. Ну, ну… глянь-ка сюда! – Моника поднимает крышку чемодана. – Похоже, твой мальчик носит трусы-шорты, пользуется одеколоном «Келвин Кляйн» и играет в покер. Может, все эти деньги он в покер и выиграл.
– Покер?
Моника достает из чемодана несколько покерных фишек. Ну да. Видимо, он игрок. Она теряет интерес к чемодану, а я снова смотрю в окно. Теперь Дерек собирает скошенную траву в мешки. Моника заглядывает в какие-то коробки, но ничего не обнаруживает.
– О! Кошелек!
Я бросаюсь к ней, но она уже открывает кожаный коричневый кошелек.
– В кошелек-то не надо заглядывать.
– Почему?
Я выхватываю его из ее рук.
– Потому что это очень личное.
– Вот именно. Лучший способ узнать о человеке? Не считая мобильника, мужской кошелек – это окно в душу владельца.
– Серьезно? – раздается сзади голос Дерека. – Раньше не знал.
Вот влипли! Круто развернувшись, я успеваю пожалеть, что держу в руках доказательство нашего шпионажа. Дерек смотрит на кошелек, потом на меня. Сердце у меня замирает. Как у малыша, которого засекли забравшимся в банку с печеньем. Быстро бросив кошелек на кровать, я отхожу на шаг, будто это каким-то образом сглаживает мое участие в операции.
