Да, благодарность жителей этой деревни оказалась не пустым звуком. Кроме целого мешка разнообразной снеди нам также дали по тёплому пледу, которые делают тут из овечьей шерсти, несколько кожаных ремней и перчаток, ну и много прочего. Староста же отдал пять золотых из деревенского общага, а также заверил, что если мы ещё когда-нибудь будем в их краях, то они будут рады, если мы будем оставаться у них.
Наконец-то выехав из гостеприимной деревни на тракт, пустили чистых и сытых лошадок неспешной рысью. Дорога проходила под кронами высоких деревьев, создавая тенёк, и мы втроём зевали, больше желая лечь и покемарить, чем трястись в седле. И завидовали Сафу, сладко спящему в своей корзинке. Ещё бы, Рюша не только нас откармливала, но и котёнка, который быстро расположил к себе всю семью Аниса. Дар, ещё в деревне странно на меня посматривающий, словно что-то решил и, повернувшись, предложил:
— Нари, а хочешь, я с тобой позанимаюсь магией?
Этой фразой он удивил не только меня, но и Яна, подавившегося зевком. И естественно, отказываться я и не подумала.
Эта идея с маяками оказалась удачной, хотя вначале я и сомневался, что она сработает. Но когда Нари сказала, что сработал один из них, понял, что был неправ. Коровник, в котором сработал маяк, находился в восточной стороне деревни, но не очень далеко от дома Аниса, поэтому нам понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы добежать до него. Никаких проблем с ночным зрением, благодаря особенностям расы, я не испытывал, да и ребята, насколько я понял, тоже. Вот только даже ночное зрение не помогло сразу засечь нападение манука на Нари, но не успел я испугаться, как она отбросила зверя сгустком чистой силы такой мощи, что я поёжился. Причём, как успел заметить, она действовала инстинктивно. Да, вот так сюрприз…
Подняв девушку, я отправил её себе за спину и быстро начал плести ловчую сеть, надеясь задержать манука. Когда Ян начал его звать, я приготовился и потому, стоило брату Нарисы промахнуться, ни секунды не медля, бросил свою сеть в зверя. Тут уж и Ян мгновенно среагировал, обездвижив манука.
Расправившись со зверем, мы оттащили его тушу, сложенную в мешок, к дому Аниса и, вручив это хозяину, благополучно отправились на заслуженный отдых. Вот только если Ян и Нари, едва коснувшись головой подушки, благополучно заснули, то я, покрутившись с полчаса, понял, что проиграл эту битву.
Закинув руки за голову, взглянул на девушку и вздохнул. Мысли о ней не давали мне покоя с самой первой встречи. Только тогда, на дороге, когда её скинул конь, я обратил внимание на две вещи: её серебристо-стальные глаза, необычные даже для оборотня, и странную реакцию, которую она вызывала во мне. В тот миг, когда она случайно оказалась настолько близко, насколько это было возможно для двух человек, видящих друг друга впервые, я испытал неведомые ранее чувства. Словно я всегда её знал, чувствовал этот запах, цветочно-ванильный, целовал эти губы цвета спелой вишни…
Эта мысль немного отрезвила и вывела из некоего состояния полутранса, в котором я вдруг оказался. Мысленно встряхнувшись, подумал о другом. Я знал, что Нари, как и её брат, обладала магией, но вот обучения ей явно недоставало. Даже не столько обучения, сколько твёрдой уверенности в себе как мага. Это было понятно по сегодняшнему происшествию, когда вместо того, чтобы шугануть манука каким-нибудь заклинанием она воспользовалась чистой силой. Да у нас так поступают только дети, ещё не до конца освоившие контроль над магией.
Оценив путешествие с потенциально нестабильной магичкой, понял, что просто должен помочь ей. В конце концов, я обязан ей и её брату намного больше, чем какие-то уроки магии, тем более времени у нас предостаточно.
Потерев лицо руками, всё же признался самому себе, что совсем не из чувства благодарности за помощь с разбойниками я хотел заниматься с Нарисой. Нет, загадка этой девушки волновала меня, я не мог понять, почему хочу то защитить её, то никогда не видеть. Это было странно, поскольку владение чувствами — первый урок, преподанный отцом — с годами только отточенное, никогда не подводило меня. Вот только после встречи с Нари оно вдруг пошатнулось и это не могло не настораживать.
