- Вы бы не могли ввести нас в курс дела, что же произошло с могильником?
- Галина Матвеевна, - начал тот, осторожно поглядывая на меня, - вчера обнаружила отклонение показаний приборов с датчиков укрепленных на стенах внутри могильника. У нас появилось опасение, что стенки могильника где-то разрушены...
Он замолчал. Я и все остальные ждал продолжения.
- Конечно, надо бы обследовать эти участки и если действительно есть разрушения, то загерметизировать все щели.
- То есть, вы хотите сказать, - начал подполковник, - туда, в это пекло надо послать людей.
- Да, - Сергей Павлович кивнул головой.
- Что будет, если мы оставим все так как есть? -спросил я. - Что нам грозит?
- Когда выбирали место для взрыва атомной бомбы, то не приняли во внимание геофизическое состояние этого района, - заговорила Галина Матвеевна. - Находящаяся в 7 километрах от сюда река имеет подводные стоки, растекшиеся по всем трещинам, возникшими после взрыва от перенапряжения почвы. Я предполагаю, что часть этих вод обхватила, как артерии, внешний обвод стеклянного шарика могильника. В результате за оболочкой образовались пустоты и провалы, а колебания сбрасываемых предметов или может быть само попадание тяжелых вещей на эти места вызвало трещины, а может быть даже и разрушения. Дело в том, что вода попав внутрь могильника, станет радиоактивной и после этого, соответственно, река будет питаться радиоактивными отходами, а почва вокруг могильника начнет извергать десятки, а может и сотни рентген.
- Я получила только что последние данные, - вдруг сказала Ирочка-инженер.
Симпатичное лицо с выбивающимися кудряшками каштановых волос из под белой шапочки.
- Там уже зафиксировано наличие воды. Часть датчиков вышло из строя.
- А разве от радиации датчики не выходят из строя? - спросил я.
- Смотря какие. Но наши, под свинцовым покрытием, нет.
- Товарищ полковник, - обратился к начальнику спец тюрьмы мой заместитель, - дайте заключенных, пусть посмотрят, что там произошло.
- Не дам, вы уже месячный лимит расхода людей перевыполнили. Ждите следующего месяца, я тогда вам подкину человек десять.
Моя голова стала чего-то плохо соображать, причем здесь расход людей.
- Но сейчас же экстренный случай, полковник.
- У вас в подчинении 250 рабочих, вот и используйте их, а у меня в результате опытов, уважаемого Сергей Павловича, только за последний квартал списано 56 человек.
- Но это было государственное задание, - спохватился Сергей Павлович.
- Мне наплевать. В тюрьме сегодня только 213 человек, а пополнение происходит два раза в год. Мы только что получили 61 единицу, это полугодовой приход, а уже за три месяца потратили больше половины.
- Вам-то какая забота о них. Пожалели, называется, - обозлился мой заместитель. - Они должны быть покойниками давно. Государство их списало, а вы как с детьми малолетними с ними нянчитесь. И потом, поймите, обстановка в поселке такова, что рабочие, уже на взводе и могут натворить здесь безобразий больше, чем ядерное излучение и стоит ли их привлекать к такой работе. Дайте лучше смертников, которые должны умереть.
- Не надо было стрелять в людей, - вдруг сказал теоретик Ковров, тогда бы не было такой напряженки.
- А вы бы помолчали. Вы сами-то кто?
- Кто бы не был, но скотом не стал.
- Мне вас жаль, Ковров. Вы даже будучи за проволокой ничего не поняли, а теперь когда вас освободили, вам опять хочется за проволоку.
Наступила гнетущая тишина. Первым разорвал ее полковник Фролов.
- А чего мы спорим, у нас есть новый начальник гарнизона, пусть он и решит.
Все обернулись ко мне.
- Хорошо, - сказал я, - Вы полковник, предложите зекам, кто спуститься вниз и осмотрит повреждения, получит освобождение. Все будет добровольно.
- Но я не могу этого сделать. Мы еще никого не освобождали, мне не позволяют освободить их инструкции и приказы.
- Считайте, что это приказ.
- Слушаюсь.
- Все равно, это покойники, - сказал Ковров, - они получат такую дозу, что после освобождения сразу попадут в больницу, а там в могильник первой площадки или у нас.
- Неужели у нас нет скафандров, снижающих проникновение радиации?
