Димитров встал, давая этим понять, что разговор окончен.
Лицо попа прояснилось. Его черная борода задрожала от волнения. Он сделал шаг вперед к народному трибуну:
— Товарищ Димитров!
— Что, батюшка!
— Разреши мне, священнику, обнять тебя как сына. Сегодня я был на митинге. Приехал как раз в тот момент, когда ты говорил. Слушал я тебя, слушал и сказал себе: вот это дело! Жребий брошен. Мы не будем спать, не будем есть, будем бороться и не сложим оружия до тех пор, пока не свергнем власть царя, генералов и банкиров. На нас смотрит весь народ. Теперь я готов на все! — торжественно произнес он.
Поп Андрей обнял Димитрова, прижал его к сердцу и горячо поцеловал в лоб. Потом схватил со стола камилавку.
— Не поминай лихом, сынок, если что случится! — сказал он и быстро вышел из комнаты.
*
От станции Бойчиновци отошел странный состав. Впереди равномерно постукивала колесами на стыках рельсов открытая платформа, на которой были установлены орудие и два пулемета. За платформой пыхтел паровоз, а за ним следовал товарный вагон с вооруженными людьми. Поезд вез бойцов из повстанческого отряда попа Андрея и Кирилла Митева. Эти небритые, усталые люди в кепках и мохнатых шапках, с заряженными ружьями в руках, собирались штурмовать Ломскую казарму. Целый день они вели неравный бой с врагом, засевшим в Бойчиновцах, заставили солдат Шуменского отряда сдаться. А какой молодец Христо Михайлов! Все знали, что он коммунист, но никто не знал, что он такой опытный артиллерист. У солдат было четыре орудия и восемь пулеметов, но метким огнем из единственной пушки повстанцев Христо Михайлов подавил огневые точки врага. Отовсюду раздавались голоса:
— Давай, Христо!
— Бей их, товарищ Михайлов!
— Уничтожим их!
Воодушевленные повстанцы с криком «ура» бросились в атаку. В первых рядах наступающих мелькала ряса медковского попа. Ветер развевал его длинную бороду. Глаза его метали молнии. Угрожающе сверкала сабля, которой поп размахивал над головой, ведя в атаку повстанцев.
Шуменский отряд сдался, но его командиру удалось скрыться. Словно заяц, бросился он в заросли кукурузы. Три орудия, четыре пулемета и свыше трехсот винтовок достались повстанцам.
И вот, утомленный горячей схваткой с врагом, находясь еще под впечатлением боя, поп Андрей ехал на север.
Ему дали человек двадцать из Лопушанского отряда. Ничего, что их мало. С таким людьми и смерть не страшна. Парни Георгия Дамянова настоящие львы.
Поезд долго тащился по пожелтевшему, неубранному кукурузному полю и наконец остановился в селе Долно-Церовене. Из аппаратной выбежал дежурный с красной повязкой на рукаве. Поп приподнялся:
— Куда едете, товарищи? — спросил дежурный.
— В Лом, на свадьбу, — процедил сквозь зубы поп Андрей.
— Туго вам придется.
— Почему-у? — смерил его взглядом поп.
— Лом пал.
— Как это пал? — не поверил его словам командир повстанцев.
— Пал Лом. Сегодня, пока вы выбивали врага из Бойчиновцев, на Дунае загрохотали орудия. В Ломском порту высадились части видинского гарнизона и привезли с собой артиллерию. Они вынудили повстанцев покинуть город. Наши церовенские коммунисты вернулись оттуда. Они рассказывают страшные вещи. Ломские палачи не знают пощады. Убивают людей прямо на улице. В Ломе, Момин-Броде и Дылгошевцах рвутся снаряды. Горят целые кварталы.
— А где повстанцы? — воскликнул поп Андрей.
— Ушли в кукурузные поля. Попрятались люди, что им делать.
Поп Андрей посмотрел в сторону второго вагона, из которого выскочили лопушанцы и с тревогой прислушивались к разговору. Солнце клонилось к закату. Где-то вдали раздавались орудийные выстрелы, и их эхо проносилось над равниной.
— Не бойтесь, братцы! — прозвучал властный, ободряющий голос попа. — Как только наше орудие заговорит, товарищи снова вернутся к нам! Эй, парень, трогай! Вези нас в Лом, — приказал он машинисту.
Орудие попа открыло огонь под селом Брусарци. В монастыре, напротив леса, собрались командиры повстанцев. Огонь сражения поднял дух лопушанцев. И когда конники Кабзы ударили по правому флангу врангелевцев, поп Андрей выхватил из ножен саблю, дико заорал и повел за собой пехотинцев в атаку. Наемные бандиты не устояли и бросились наутек, таща за собой орудия и пулеметы.
