– Хорошо, лейтенант. Спасибо, – поблагодарил я.
С видимым облегчением он отдал честь и вышел.
Я застрелил приятеля адмирала Де Марне. Не потому ли он списал меня в запас? Де Марне слывет честным, благородным человеком, но все же…
Нет! Де Марне здесь ни при чем. Все дело в моей собственной тупости. Зачем я так небрежно и раздраженно отвечал на вопросы доктора Тендреса? Надо было изобразить хорошее настроение, утаить свои ночные кошмары. А я, дурак, разоткровенничался. Из-за этого меня и списали на берег.
Зато я не опорочил себя враньем старшему офицеру. Это то немногое, чем мне можно гордиться. Хотя бы в этом честь моя не пострадала. Эти ее остатки надо сохранить во что бы то ни стало, пусть даже ценою карьеры.
– Лапочка, нам добавили времени. Ты рада? – улыбнулся я.
Широкая улыбка Анни была красноречивее любых слов. Когда ее увезут на Окраину? Не сговариваясь, мы строго следовали правилу не говорить о предстоящей разлуке.
Вдруг распахнулась дверь.
– Чему вы так улыбаетесь, сэр? – с ходу спросил Алекс. – А, мисс Уэллс! Добрый день.
– Мне продлили отпуск, Алекс, – сообщил я и потянулся к рубашке.
– На сколько?
– На некоторое время. – Я не спеша начал одеваться. – До полного выздоровления. Мне нужно жилье. Может, вы вдвоем подыщете мне что-нибудь? – Анни освободила снятую мною квартиру сразу, как только выяснилось, что я проваляюсь в госпитале несколько недель.
– Конечно, сэр, – ответил Алекс. – Если мисс Уэллс готова, мы начнем поиски сегодня же.
– Ты что, забыл мое имя? – с обиженной надменностью и испанским акцентом произнесла Анни. – Никогда больше не называй меня мисс Уэллс. Я готова, мистер Тамаров. – Анни схватила свой свитер, прошествовала к двери, грациозно обернулась. – До скорой встречи, Ник. Увидимся после ужина. – Ее произношение вновь стало идеальным. Гордо вскинув голову, она вышла из палаты.
Алекс виновато пожал плечами.
– Извините, сэр, – пробормотал он и поплелся за Анни.
Как ему удалось упросить начальство, чтобы его назначили моим помощником на время выздоровления? Впрочем, валяться в койке мне осталось не так уж и долго…
А может, он вовсе не просил? Ему просто приказали? В самом деле, зачем ему по доброй воле тратить время на такого недостойного типа, как я?
– Знаешь, сколько больших кораблей в этой системе? Тридцать восемь! И ни один из них пока не заметил рыб, – говорил капитан Дражинский, мрачно созерцая закат.
Я отвел взгляд от вечернего неба, с досады сжал полоску балконных перил. Не будь дуэли с Тремэном, у меня тоже был бы свой корабль!
– Это плохо? – осведомилась Анни.
– В полете вы имели несчастье столкнуться с этими кровожадными чудищами, мадам, поэтому должны понимать, что их отсутствие вокруг Надежды для нас хорошо, – терпеливо объяснил ей Дражинский. – Плохо другое. Мы не можем держать здесь огромный космический флот бесконечно. Может быть, рыбы больше не нападут.
Я отхлебнул несколько глотков холодного коктейля. Алкоголь приятно жег рот. Все-таки пребывание на поверхности планеты имеет свои преимущества. В полете наркотики и спиртные напитки запрещены.
– В самом деле, просто удивительно, как Адмиралтейство решилось так долго держать здесь огромный флот, – согласился я. Пока я лежал в госпитале, прибыло еще две эскадры в дополнение к эскадре Тремэна. Адмирал Де Марне получил в свое распоряжение такую огневую мощь, какая не сосредоточивалась вокруг одной планеты много десятилетий.
– Рано или поздно мы будем вынуждены улететь, – развивал свою мысль Дражинский. – Мы не можем надолго оставить без надежной защиты Солнечную систему. Кроме того, жестоко страдает межзвездная торговля.
Дело в том, что из-за космических рыб грузы на дальние планеты стали доставляться военными кораблями. Их и без того меньше, чем торговых, а теперь из-за Надежды количество торговых рейсов сократилось катастрофически.
Кстати, по этой же причине Анни все еще оставалась со мной. В прежние времена от Надежды к Окраине безбоязненно мог отправиться один-единственный корабль, но теперь из-за рыб на такой риск начальство не пошло. А целую эскадру ради беспризорников никто не пошлет.
