В 1965 году при гостинице «Европейская» был открыт первый в СССР валютный бар.
Александр Кудрявцев:«У нас не было барной стойки, ничего. Из апартаментов „Европейской“ стоял кабинет Николая Второго. Там двери все вырезаны, основная подставка для буфета и верхняя часть. Так вот, широкую часть мы сделали стойкой, а верхнюю — витриной.
И у меня были знаменитые друзья, певец Эдуард Хиль и театральный актер Слава. Когда я ему сказал, что Хемингуэй выпивал 17 дайкири, сидя в баре на Кубе, он сказал: „Ой! Я выпью тоже.“ И стал пробовать. Выпил один, второй, третий. На четвертом его надо было поддерживать, на пятом его увезли домой. Я ему не рассказал, почему так получилось. Дело в том, что стандартная мера коктейля за рубежом 50–60 мл, а я ему делал на 100 мл рома, можете себе представить».
Конкуренцию ресторанам «Европейской» традиционно оказывал ресторан другой интуристовской гостиницы — «Астории».
Валентин Тихоненко:«Кто ходил в „Асторию“? Ну, ходила элита — актеры ходили каждый день, все они пьяницы были, ходили туда стиляги, которые могли себе это позволить, ходили туда командировочные всякие. Я предполагаю, что могли ходить респектабельные советские служащие, например из Горисполкома. Все играли какую-то роль, роль „приличных людей“, никто не хотел быть крестьянином… Бандиты в рестораны не ходили, в рестораны ходили приличные люди. Женщина в ресторан никогда не приходила одна. И никакой вульгарности, никаких ляжек, торчащих из-под короткой юбки. Это было красиво и немного наивно, инфантильно.
Я не помню в ресторане дам вульгарного поведения, да и вообще люди не вели себя вульгарно. Это хорошая сторона сталинского времени — люди вели себя сдержанно».
Валерий Попов:«Но можно было отправиться в „Север“ (бывший „Норд“), куда заходили перед концертами — зеленые плюшевые овальные диваны, фарфоровые белые медведи, знаменитые на всю страну пирожные, профитроли в шоколадном соусе, взбитые сливки, кофе по-варшавски, элегантная разновозрастная толпа посетителей».
Дальше шли рестораны и кафе, чуть менее, что называется, эксклюзивные. «Кавказский» полнился банкетами по случаю защиты докторской; здесь сиживали «цеховики» с женами и подругами; обмывали «звездочки» старшие офицеры. Взрослый, запьянцовский ресторан.
Валентин Тихоненко:«Если вы хотели шашлык получить, так вам подавали любой шашлык в „Кавказском“ ресторане. Еще были, например, изумительная ботвинья с холодной осетриной и поросенок с гречневой кашей в ресторане „Москва“ на втором этаже. Продавалось за халяву: ботвинья стоила 11 рублей, так это же, понимаете, там был кусок осетрины, и сама ботвинья из свежей молоденькой свеклы».
«Метрополь» — место обеденного перерыва торговой аристократии из «Пассажа» и «Гостиного двора». Основу составляли офицеры со спутницами, командировочные из Москвы и Сибири. В Греческом зале сиживали генералы ВПК и настоящая номенклатура уровня председателя райисполкома, директора строительного треста.
Жанна Ковенчук:«Обедать ходили в „Метрополь“, где была очень хорошая кухня, потому что там повар Тихонов работал. Я работала в торговой газете, и я знаю, что это был царский повар. Он готовил гениально».
Валерий Попов:«Там были дешевые замечательные обеды. Напившись накануне в „Европе“, шли днем в „Метрополь“. Там была замечательная солянка со ста граммами, эскалоп… Вечером туда никто не ходил. Только днем. Ресторан как бы относился к криминалу. Духовным храмом не был».
Любили за кухню «Сосисочную» — фирменное предприятие Мясокомбината имени Кирова. Здесь крепкий советский средний класс любил пообедать по-семейному, тут скорее встречались с одноклассниками, чем назначали свидания: солянка, чанахи, паштеты, бифштексы, несравнимые с магазинным по качеству сосиски.
Валерий Попов:«И помню, как меня потряс там один бродяга — и не лохмотьями, не сизым лицом (это мы уже видели), а тем, что под мышкой у него была книга „Как закалялась сталь“. Видимо, он искал для себя высокий образ».
Валентин Тихоненко:«Была такая сосисочная „Зеркальная“ (правая сторона Невского около Московского вокзала), это была отличная столовая с большим ассортиментом, но ведь деньги нужны были. Я считаю, что там было дешево, но когда я учился в Горном институте, у меня не было денег, чтобы туда ходить. Да и никто почти не ходил, столовые были почти пустыми».
