Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - страница 68

Гуманитарную культуру черпали у Анны Ахматовой и ученицы формалистов Лидии Гинзбург. Много внимания молодым уделял руководитель блоковского семинара на филологическом факультете профессор Дмитрий Максимов, у себя принимал специалист по литературе второй половины XIX века Борис Бухштаб, делился знаниями с начинающими исследователями профессор Педагогического института имени Герцена Наум Берковский.

Чрезвычайно важную роль для молодого круга литературы играла секция переводчиков при Союзе писателей. При Доме писателя семинары вели Алексей Шадрин, Александр Энгельке, Эльга Линецкая, Иван Лихачев — свидетели или участники интеллектульного бурления 1920-х. В Доме культуры в Пушкине вела семинар поэтического перевода Татьяна Гнедич, которая перевела «Дон Жуана» Байрона в одиночной камере тюрьмы НКВД на Шпалерной. Свои ученики и почитатели были у античника и хозяина салона на Стремянной улице Марка Ботвинника, у переводчика и филолога Ефима Эткинда, у астрофизика Николая Козырева, у историка Льва Гумлева, у биолога и активного борца с «лысенковщиной» Александра Любищева.

«Единственным, пожалуй, настоящим диссидентом среди ленинградских писателей, причастных к воспитанию молодежи, был Кирилл Владимирович Успенский, который умудрился получить лагерный срок в самый разгар хрущевского либерализма, а по выходе на свободу нес в Союзе писателей такую антисоветчину, которую мне ни до, ни после этого не доводилось слышать в публичных местах», — писал о нем Сергей Довлатов. В его коммунальной квартире на канале Грибоедова бывали Найман, Рейн, Бобышев и Бродский, поэты «филологической школы» Еремин, Виноградов и Уфлянд.

Иосиф Бродский, Анатолий Найман, Глеб Горбовский

Особым жанром были домашние семинары — например, математический Сергея Маслова на Кирочной (тогда — Салтыкова-Щедрина), 18, где выступали с докладами не только математики и философы Рэм Баранцев, Борис Гройс, Борис Останин, Револьт Пименов, но и гуманитарии — от Лидии Гинзбург и Ефима Эткинда до Якова Виньковецкого и Анри Волохонского.

Перечисленные нами люди — верхушка айсберга, полузапретные знаменитости локального круга или кругов, часто пересекающихся. Не меньшее значение в устной традиции культуры имели доживавшие свой век в коммунальных квартирах выпускницы Смольного института и Бестужевских курсов, первые комсомолки, участники молодежных меньшевистских кружков 1920-х годов, завсегдатаи «Бродячей собаки», приятельницы Блока, Гумилева, Есенина.

Еще одна важная культурная институция — литературные объединения.

Сталин внимательно следил за советской литературой: писатель считался важным, почти номенклатурным работником, «инженером человеческих душ». Допускать в литературу людей идейно порочных, морально неустойчивых было преступлением. Между понятием «писатель» и званием члена Союза писателей стоял знак равенства. Тот, кто печатался, становился членом Союза, и только член Союза мог печататься. Получался абсурд, полное отсутствие социальных лифтов. Прежде чем вступить в КПСС, нужно было побыть кандидатом в члены партии. То же и с Союзом писателей: вначале пройти выучку на специальных курсах для молодых писателей, они назывались ЛИТО — литературные объединения.

Руководитель ЛИТО рекомендовал произведения лучших своих питомцев к печати, участники ЛИТО приглашались на разного рода молодежные конференции, печатались в альманахе «Молодой Ленинград», подавали заявление в Союз писателей с рекомендацией двух его членов, и только после этого секретариат Союза решал, принимать ли их в члены.

С началом оттепели многие начали грезить о литературной карьере.

Можно сказать, в 1950–1960-е годы самые модные профессии — поэт, физик или геолог. Так сложилось, что в Ленинграде 1950-х ЛИТО руководили незамшелые советские классики. Занятия со студийцами — приработок для не слишком лояльных литераторов, мало печатавшихся и получавших небольшие гонорары. Первые объединения пишущей молодежи возникали при технических вузах, где идеологический контроль не так изощрен.

Например, Горный институт. «Очень прошу тебя, иди в геологию <…> Врать придется меньше. Гранит состоит из кварца, полевого шпата и слюды при всех режимах», — наставлял отец будущую приятельницу Довлатова Людмилу Штерн. Работа геолога давала возможность жить бо́льшую часть года вдали от начальства, в труднодоступных романтических местах, куда так просто не попадешь.