Весна-лето 1946 года стали поворотными и во внешней политике СССР. Сталин, никогда не оставлявший мысли о мировом господстве, сразу после войны колебался: у СССР не было ядерного оружия, а Запад предлагал Советскому Союзу экономическую помощь. Может быть, имело смысл до поры до времени сохранять с бывшими союзниками хорошие отношения. Но в начале 1946-го он решает: война неизбежна.
Министр иностранных дел Молотов получает выговор от Сталина за либерализм с иностраными корреспондентами: «Вы поддались нажиму и запугиванию со стороны США, стали колебаться, приняли либеральный курс… и выдали свое собственное правительство на поругание этим корреспондентам, рассчитывая этим умилостивить США и Англию».
Форсируются коммунистические перевороты в странах Восточной Европы, СССР вкладывает огромные деньги в создание собственного атомного оружия. Подготовка к войне подразумевает чистку внутри страны. Постановление об идеологических недостатках в «толстых» журналах было подготовлено Андреем Ждановым загодя. Оно было направлено против московского журнала «Новый мир». Но в начале 1946 года главным объектом расправы стали ленинградские журналы «Звезда» и «Ленинград», а непосредственными жертвами — Анна Ахматова и Михаил Зощенко.
В поведении Сталина по отношению к Ахматовой чувствовалась какая-то странная непоследовательность. С одной стороны, оскорбительная формулировка Жданова «полумонахиня-полублудница», изгнание из Союза писателей, лишение пайка, ежедневные нескрываемые подслушивание и слежка, а через три года после постановления — арест сына Льва Гумилева и бывшего мужа Николая Пунина. С другой стороны, сама Ахматова арестована не была.
С августа 1946-го ожидания тех, кто надеялся на мирную и чуть более свободную жизнь, были разрушены. Впереди — борьба с космополитизмом, разгром генетики, «Ленинградское дело», Берлинский кризис, Корейская война.
Анна Ахматова считала, что именно ее встреча с Исайей Берлином послужила толчком к началу всех этих роковых событий. В этой войне Ахматова чувствовала себя не объектом, а субъектом. И, выражаясь метафорически, Ахматова эту войну выиграла.
В 1953-м умер Сталин, вполне вероятно, отравленный своим ближайшим окружением. В 1951 году под угрозой неминуемого разоблачения агент Метхен (Берджес) бежал в Советский Союз.
Ему не позволили жить в Москве и отослали в Куйбышев (ныне — Самара). В Британии он жестоко пил, не избавился от этого порока и в СССР, где ему, в конце концов, дали квартиру в столице. Берджес публично выражал разочарование своей судьбой, пытался вступить в контакт с английскими дипломатами и в 1963 году умер при загадочных обстоятельствах в Кремлевской больнице. Многие его бывшие товарищи по службе из Советской разведки считали, что его отравили из-за болтовни и потенциальной опасности той информации, которой он обладал.
В 1956 году Исайя Берлин снова приехал в СССР. На этот раз Ахматова не рискнула с ним встретиться — только что вышел из тюрьмы ее сын. Они поговорили по телефону (Берлин звонил по уличному автомату, боясь прослушивания). Во время короткого разговора Ахматова сумела передать интонацией неудовольствие тем, что герой нескольких циклов ее лирических стихов женился.
В 1965-м после 19 лет разлуки поэт и лирический герой встретились в Оксфорде, где Ахматова стала почетным доктором филологии. К этому времени Берлин стал известнейшим британским интеллектуалом, автором многих книг, влиятельным политиком и сэром — рыцарем английской империи. Ахматова оставалась крупнейшим из еще живущих в России классиком.
Через год Ахматовой не стало. Берлин же дожил до того времени, когда младший друг и символический наследник Ахматовой Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию, а сама Ахматова в полной мере вернулась в русскую литературу.
Негоже тиранам ссориться с поэтами. Одну из своих статей о Пушкине Ахматова завершила словами, которые, несомненно, относила и к себе:
За меня не будете в ответе.
Можете теперь спокойно спать.
Сила — право. Только ваши дети
За меня вас будут проклинать.
