Сколько мы отдыхали, не знаю. Разбудил нас голос Челышева: «Подъем! СП–5 на связи! Погода хорошая, нас принимают!»
Через десять минут после взлёта впереди показались черные точки палаток лагеря. Мы сидели рядом, всего в трех десятках километров. Как выяснилось, на станции слышали звук наших моторов. Слышали, как мы их звали. Но лагерь был закрыт туманом, а ответить они не могли, поскольку радиопередатчик вышел из строя.
…Полтора месяца провел я «оправа от Мазурука» — в кресле второго пилота. Помню, как садились мы в сильнейшую пургу в бухте Темпа на острове Котельном. Помню, как взлетали с аэродрома Тикси при боковом ветре двадцать метров в секунду. Помню, как бесконечно долго стояли на старте, выжидая, когда видимость на мгновение улучшится, хотя бы до ста метров…
Мазурук летал расчетливо, хладнокровно. Но тогда, когда садились мы на колесном Ил–12 на дрейфующий лед, говорил в нем, по–моему, и спортивный азарт — должен же кто–то попробовать первым! Он же очень азартный человек, Илья Павлович Мазурук…
Встреча с Ледяным континентом, о которой я так мечтал, в реальности оказалась прозаической. «Обь» уткнулась в ледяной припай километрах в десяти от берега и застыла на ледовых якорях. Через полчаса на вертолёте пожаловали гости — начальник первой советской антарктической экспедиции Михаил Михайлович Сомов и командир авиаотряда Иван Иванович Черевичный. Год назад — в январе 1956 года — была создана первая советская антарктическая станция. Теперь здесь построили уже целый поселок, получивший название Мирный. Вторую антарктическую экспедицию, прибывшую на смену, возглавлял Алексей Федорович Трешникор. Вместе с ним и капитаном «Оби» Иваном Александровичем Маном гости уединились для обсуждения всех предстоящих дел.
Задача стояла непростая — в предельно короткие сроки разгрузить все доставленное, многие тысячи тонн: разборные дома, самолеты, запасы горючего и продуктов. В любой момент ледяной припай могло разломать, кроме того, на подходе были ещё два судна — теплоход «Кооперация» и дизель–электроход «Лена», которым также предстояло разгружаться. Пока начальство совещалось, прибывшие стихийно собрались около вертолёта. Объятия, смех, шутки, не очень–то разнообразные взаимные вопросы:
— Ну, как вы здесь?
— А как вы там?
В центре внимания оказался бортмеханик Василий Мякинкин — общепризнанный остряк, всегда и во всех экспедициях быстро становившийся общим любимцем.
— Поверьте накопленному за год опыту, здесь не соскучитесь, — .балагурил Василий. — Сидячая болезнь геморрой вам не грозит, не надейтесь. А вот рабочую болезнь, грыжу то есть, я вам стопроцентно гарантирую… Главное, запомните формулу — круглое кати, плоское тащи… А квадратное — кантуй!
— Формулу–то сам вывел?
— Сам, сам. С помощью начальства, конечно… Сейчас проверите формулу!
К нашей группе незаметно подошли Сомов, Черевичный, Трешников и Петр Павлович Москаленко, командир авиаотряда второй экспедиции,
— Все травишь!
— А как же, нужно же передавать опыт первопроходцев.
— Ну, молодец! А теперь запускай свою технику, — Черевичный выдержал паузу, — первопроходец!
Трешников улетел с Черевичным и Сомовым. А Москаленко по дороге на судно посвятил нас в результаты переговоров «в верхах». Решение было предельно ясное: все на разгрузку! Полеты наш отряд начнет, когда уйдет «Обь».
Через час мы уже постигали в деле мудрость «формулы Мякинкина». В основном пришлось катать «круглое» — двухсоткилограммовые бочки с горючим. Впрочем, и кантовать их тоже пришлось — бочки надо было расставить на приготовленные стеллажи из досок.
Трудились мы в две смены — по двенадцать часов в сутки. А отряд Черевичного, к нашей зависти, продолжал полеты. Когда же мы? Так хочется посмотреть Антарктиду с высоты…
«Обь», разгрузившись на припай, уже ушла встречать «Кооперацию». А мы все ещё катали. Страшно подумать, на «Кооперации», на «Лене» тоже немало грузов. Да будет ли этому конец? Ставя очередную бочку «на попа», я предавался мрачным размышлениям и не заметил, как подошел Москаленко.
— Лебедев! Иди переоденься и быстро к Черевичному на Ил–12. Он собирается на ледовую разведку в море Дейвиса. Ознакомишься с обстановкой да заодно и самолет примешь, как говорится, из рук в руки. Тебе на нем летать!
