По дансполу мягко струится ямайское регги – Колян проводит музыкальную разминку. Часы показывают девятнадцать ноль-ноль. В зале пока никого. Но для пятницы это вопрос десяти минут, сколько раз проверено. А вот как только появятся первые клиенты, самое время диджею «мутить клёвый движ» – врубать погромче музыку, тушить освещение, запускать светоаппаратуру. Но если вдруг на дансполе во время «движухи» случится какая-нибудь стычка или драка, то «клёвый движ» переименуется молодёжью в «голимый движ». Наш коллектив двумя руками за «клёвый движ»!
Для администрации, как и для охраны, сегодня отнюдь не праздник. Рабочие кассовые будни. Увы. И я при деле. Раздаю последние директорские указания.
– Юрик, – тыкая пальцем в сторону пёстрой витрины, торопливо рассыпался я в распоряжениях, – самое главное, не забудь приготовить… ну, наверное, десятка три высоких бокалов. Под коктейли. Да, штук тридцать вполне должно хватить. Соло-о-оминки, там, зо-о-онтики, фруктики, прибамбасики, ну, в общем, ты меня понял. Бухгалтерия прокалькулировала свежие позиции слабоалкоголки, внесла их в барную карту. Народ сказал, будет пробовать. Да и посуды сегодня побьют, блин! А что делать? Пятница! Нужно быть во всеоружии. Мелкие купюры приготовил для сдачи? Терминал проверил? Бейджик? А-а-а, вижу, вижу, прицепил. Кофе получил на складе? Не на разлив, а на продажу?
– Николаич, под разлив-то я получил, а штучно у меня его никто не берёт. Дороговато! – смешно шевеля густыми усами, отбивался от моих распоряжений Юра.
– А сигареты? – вился я назойливой мухой. – Будешь потом выслушивать, как толпа тарабанит по стойке, матюкается и выясняет, где, мол, её поганое курево запропастилось…
– Да не переживай ты так, Николаич! – отмахнулся Юрик. – Всё будет путём! Первый раз, чё ли?
Мимо промчалась официант Светлана.
– Светочка, – отстав от бармена, одёрнул я прыткую девушку. – Что там у нас на кухне? Порядок?
Вопрос вышел немного нервным, натянутым. Время идёт. И вот-вот повалят люди. Начнётся «клёвый движ».
– Готовность сто процентов, Виталий Николаевич! – шутливо отрапортовала шустрая Светлана. – Зарывшись в тарелки, кокотницы и разделочные доски, ждут заказы на еду. Обнажили кухонные ножи, сказали, пускай дрожат фруктовые и мясные нарезки!
Улыбается, хитрая. Понимает переживания админов. А если шутит, значит кухня в норме. Замечательно. Позже зайду в цех, проверю.
В зале, помимо официантов, работают Славуня и Олюшка. Закалённые в передрягах с пьяной взрослой публикой и хамоватой молодёжью, сегодня они не бухгалтерия, а главные администраторы данспола. Причём, профессионалы! Мои девчонки точно справятся. Не впервой. Для нас этот рождественский «движ» ‒ уже пятый по счёту. А возникнут проблемы – охрану подтянем. Во-во, заодно и ставку свою пускай отмахивают.
Подразделения проверены, обязанности согласованы и распределены, можно и перевести дух. Устроившись у стойки на банкетном стульчике, я заказал Константинычу апельсиновый сок. Отпив из бокала пару глотков, я заметил, как в полумрак зала нырнули первые посетители. Торопятся занять лучшие места – те, которые в стороне от акустики, поближе к кухне, копчёной буженине и барному разливу. Вижу, ещё подтянулись люди, потом ещё. Занимают заказанные столики. А вот пожаловала большая компания гостей. Ничего себе! Двенадцать человек. Чувствую, сегодня будет плотненько. Точно, пора начинать вечер!
Грамотно смикшированный медлячок уступил место более ритмичной тру-ля-ляйке. Коляныч, молодчина, начеку. Разогревает ухватисто. Запоздавшие посетители, толкаясь, усаживаются за столики, закуривают, с интересом листают планшеты меню. В зале из пятнадцати столов скучающими остаются лишь два. Да и эти попросят с минуты на минуту. Можно крутить на полную.
– Коляныч, подгрузи-ка малость, у нас аншлаг! – со знанием дела попросил я диджея, проведав его в «контрол-рум» – аппаратной кабине.
– Чё, только полвосьмого, а уже аншлаг? – искренне удивился Колян, мельком взглянув на часы.
– Ну так а что ты хочешь? Рождество! Толпа гуляет. Вон, посмотри в зал.
– П-о-о-о-нял, шеф! Не вопрос, чичас подкинем саунда! – Колян зыркнул в смотровое окошко кабины и живо крутанул какой-то чёрный тумблерок.
