Начало Белой борьбы и ее основоположник - страница 20

{70} Телеграмму всем Главнокомандующим с пояснением происходивших в это время событий (от 28-го февраля № 1813) и о принятых мерах против мятежа ген. Алексеев заканчивает:

"Сообщая об этом, прибавлю, что на всех нас лег священный долг перед Государем и Родиной, сохранить верность долгу и присяге в войсках действующих армий, обеспечить железнодорожное движение и прилив продовольственных запасов".

Как видно из этой телеграммы, посланной уже после отъезда Государя из Ставки, ген. Алексеев призывал своих подчиненных исполнить свой "священный долг перед Государем и Родиной", и ни о каких революционных настроениях в ней нет и намека.

В Псков императорские поезда прибывают 1-го марта в 23 часа ночи. И в 0 ч. 20 м. 2-го марта Государь отдает приказ ген. Иванову (через 1 ч. 20 м. после своего прибытия):

"Надеюсь прибыли благополучно. Прошу до моего приезда, и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай".

2-го же марта, утром Государь в собственноручно написанной телеграмме (№ 1064) на имя Главного Начальника Военных Сообщений (копия Начальнику Штаба Верховного Главнокомандующего) приказал остановить движение эшелонов с войсками на Петроград.

Из этого видно, что приказ об остановке движения войск в столицу был отменен лично {71} Государем, а Начальник Штаба, копией этого распоряжения, только ставится об этом в известность.

Таким образом, если бы ген. Иванову и удалось приступить к каким-либо решительным действиям для подавления мятежа, то эта телеграмма должна была его заставить ничего не предпринимать до приезда Государя.

Из Пскова же 2-го марта, утром Государь дает распоряжение своему Начальнику Штаба ген. Алексееву, после долгих переговоров с ген. Рузским и после получения от Родзянко, председателя Гос. Думы, подробных информации о ходе событий в столице, в которой ставился вопрос и об отречении Государя, запросить всех Главнокомандующих об их. взгляде на Его отречение, что ген. Алексеев и исполняет. Об этом желании Государя, ген. Алексееву было сообщено по прямому проводу ген. Рузским, причем больной в это время ген. Алексеев, прикованный к постели (с температурой 39°), вызывался ген. Рузским в течение ночи два раза.

"Ночной разговор Родзянко с ген. Рузским - пишет Мельгунов ("Возрождение" тетр. 16 "Мартовские Дни" стр. 146) - по прямому проводу довольно отчетливо рисует психологию, на почве которой родилось то "новое течение" во временном комитете, о котором говорится в письме Вел. Кн. Павла Вел. Кн. Кириллу Владимировичу.

Первостепенное значение имеет то обстоятельство, что разговор мы можем привести не в субъективном восприятии мемуаров, а но объективному {72} документу, который передает стенографическая запись телеграфной ленты. Значение документа тем большее, что это единственный источник свидетельствующий о непосредственных переговорах Родзянко с командным составом армии Северного фронта - никаких "бесконечных лент разговоров со Ставкой" - о которой сообщает Шульгин, не было. Имеющийся в нашем распоряжении документ аннулирует легенды; в изобилии пущенные в обиход безответственными суждениями мемуаристов"...

Дальше в своем журнале "Возрождение" тетр. 22 стр. 133 Мельгунов пишет:

"При печатании в журнале своих очерков по истории мартовских дней 17 г. автор предполагал исключить главу об отречении Императора Николая II, как более или менее известную читателям. Но ознакомление с трудом С. С. Ольденбурга "Царствование Императора Николая II" (том II) показало, что даже серьезные исследователи типа покойного Ольденбурга, недостаточно осведомлены о фактической стороне дела. - мимо их внимания прежде всего прошли материалы, изданные в СССР".

Что телеграммы Главнокомандующим были посланы по желанию Государя, показывает запись в его дневнике от 2-го марта. Обыкновенно цитируются только последние слова, а начало всеми пропускается. Государь пишет:

"Утром пришел Рузский и прочел длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам {73} положение в Петрограде таково, что министерство из членов Гос. Думы будет бессильно что-либо сделать, ибо с ним борется соц. дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку Алексееву и всем Главнокомандующим. В 12.30 пришли ответы. Для спасения России и удержания Армии на фронте я решился на этот шаг. Я согласился, и из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыл Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал подписанный манифест. В 1 час ночи уехал из Пскова, с тяжелым чувством.