И 27-го февраля, т. е. в тот же день, в 19 часов 25 минут ген. Беляев телеграфирует:
"Положение в Петрограде становится весьма серьезным. Военный мятеж немногими верными долгу частями погасить не удается. Напротив, многие части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары. Бороться с ними нет средств. Необходимо спешное прибытие действительно надежных частей, притом в достаточном количестве для одновременных действий в различных частях города".
Эти телеграммы говорят о растерянности начальников. С положением они справиться не сумели и не имели поддержки далее от своего правительства.
Говорил со Ставкой и Великий Князь Михаил Александрович. Но его советы были схожи с советами других, и Государь ответил, что благодарит за совет, и что он сам знает, что надо делать.
Как видно, озабочены были все, не только высшие чины Армии. Но командный состав действующей армии сохранил спокойствие, а тыл в это время фактически отпал уже от Государя.
Сам {67} Государь в письме своем Императрице от 27-го февраля 1917 г. пишет:
"После вчерашних известий из города, я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов: продовольственного, железнодорожного, угольного и г. д. Это конечно совершенно справедливо".
Желая покинуть в дни революции Ставку, Государь упомянул об этом ген. Алексееву 27-го февраля утром.
Генерал Алексеев стал просить Государя не делать этого, ввиду сильно осложнившейся обстановки в столице и ввиду того, что уже были двинуты войска на Петроград, а на 27-ое февраля вечером, был назначен отъезд последнего эшелона из Ставки - частей Георгиевского батальона вместе с ген. Ивановым.
Естественно, что ген. Алексеев хотел предохранить Государя от возможной опасности, почему и просил его не уезжать из Ставки. Но Государь ответил, что едет всего лишь на два дня, чтобы повидать больных корью детей.
Когда ген. Алексеев почувствовал, что его просьба, не уезжать сейчас из Могилева, Государем не была услышана, он стал на колени и произнес следующие слова:
- Ваше Величество, во имя России, умоляю Вас не покидать Ставки. {68} Государь протянул руки к ген. Алексееву, поднял его и сказал: - Михаил Васильевич, вы все так близко к сердцу принимаете, я еще подумаю и вам сообщу.
Этот эпизод показывает, как верно оценивал обстановку ген. Алексеев и насколько он был прав, удерживая Государя в Ставке.
Государь уезжает 27-го февраля ночью (в 2 ч. 30 м. утром 28-го февр.).
Полковник ген. штаба Пронин, работавший в оперативном отделе Ставки, пишет:
"Государь объявил ген. Алексееву утром 27-го февраля о своем намерении уехать после выслушания его оперативного доклада и совета командировать в Петроград "очень энергичного человекам (диктатора), дав в его распоряжение надежные войска с фронта".
В течение того же дня - 27 февраля, ген. Алексеев неоднократно умолял Государя не уезжать из Ставки, к Государь в конце концов отказался от поездки. Но... вечером, Дворцовый Комендант ген. Воейков сообщил, что Государь все-таки решил уехать, и что уже было отдано распоряжение о подготовке литерных поездов. Тогда ген. Алексеев едет во дворец и вновь умоляет Государя не уезжать.
"Слава Богу, Государь не уезжает, остается! - радостно сказал ген. Алексеев, возвратившись из дворца, зайдя в нашу комнату оперативного отдела. Однако, около 12 -часов ночи (с 27 на 28 февраля {69} были поданы ко дворцу автомобили, и Государь со свитой отбыл на вокзал. В 2 ч. 30 м. утром 28-го февраля царские поезда отбыли из Могилева".
Только 11 станций сообщили о проходе царских поездов, и после этого для Ставки поезда исчезли.
Не имея возможности проехать со станции Дно прямо на Александровскую и дальше на Царское Село, поезда свернули на Мал. Вишеру. Из Мал. Вишеры поезда вернулись на станцию Дно и не смогли двинуться дальше на Псков, т. к. впереди в 45 Беретах от станции Дно между станциями Порхов к Подсевы была вывинчена одна рельса. В двух литерных поездах не оказалось ни одного сапера, который мог бы ввинтить рельсу. И только тогда, т. е. 1-го марта, по истечении около 40 часов безвестного отсутствия Верховного Главнокомандующего, дворцовый комендант ген. Воейков посылает первую телеграмму ген. Алексееву - распорядиться прислать роту сапер для починки пути. Из Пскова, через несколько часов срочно прибывает саперный батальон, и путь сейчас же восстанавливается. Вместе с этим ген. Алексеев посылает ген. Воейкову телеграмму с просьбой доложить Государю о желательности Его немедленного возвращения в Ставку, ввиду наступивших уже угрожающих событий. Но на эту телеграмму ген. Воейков даже не ответил. Поезда двинулись дальше на Псков.
