— Ну и шельма! Ловко придумал!
Солнце в полночь, наверное, произвело бы в Диньдоне меньшее впечатление, чем восторженная физиономия Сервантуса. Таким его видели только в день смерти тетушки, когда нотариус огласил завещание.
Не обращая внимания на косые взгляды молившихся, друзья начали подмигивать священнику. Аптекарь даже откровенно показал на свои часы.
Отец Кукаре в это время с вдохновением излагал историю гигантской гангстерской шайки, собиравшейся похитить чикагский водопровод. Заметив знаки друзей, священник продолжил рассказ с такими сокращениями, что прихожане, и без того с трудом следившие за путаной детективной историей, окончательно потеряли нить проповеди. Пока они соображали, какое отношение водопровод в Чикаго имеет к спасению души, отец Кукаре уже добрался до заключительной части:
— Дети мои! Я рассказал вам эту страшную, но поучительную историю, чтобы напомнить: все блага, которые мы имеем в своих домах или в домах соседей — водопровод, электричество, канализация, телевидение и многое другое, — все это от всевышнего. Господь дарует эти блага за примерное поведение и чистоту душевную. И мы должны хранить эту чистоту, если не хотим, чтобы наш родной Диньдон впал во мрак и уныние. Помните, дети мои: все от господа! Во веки веков — аминь!..
Друзья, которых распирала новость, с трудом дождались, пока отец Кукаре окончил разговоры с паствой, разоблачился и вышел к ним. Священник был очень недоволен:
— Господа, как можно во время проповеди! Я два дня готовился. Репетировал…
— Святой отец, простите нас, грешных, но послушайте, что придумал Моторолли! — Сервантус чуть ли не кричал от восторга.
— Тшш! — прошипел аптекарь, испуганно озираясь по сторонам.
— Молчу, молчу! — ресторатор для верности прикрыл рот рукой.
— Господин Кукаре, я имею в виду огороды, — вполголоса заговорил Моторолли, стараясь дотянуться до уха священника.
Отец Кукаре быстро уловил суть аптекарской идеи.
— Надо действовать! — решительно сказал он. — Сейчас прихвачу котелок, и скорей к комиссару!..
Найти комиссара Фьють было нетрудно. По обыкновению, он копался в своем гараже у древнего «форда».
— Господин комиссар, у меня новость! — крикнул Моторолли, первым вбегая в гараж.
— А у меня масло из коробки погнало, — невнятно отозвался комиссар, и его ноги, торчавшие из-под машины, начади медленно уползать.
Но аптекарь цепко схватился за штанину замасленного комбинезона и закричал:
— Фьють, кончайте возиться с этой рухлядью! Немедленно вылезайте!
— Тяните его, Моторолли! — Подбежавший Сервантус схватился за другую штанину комиссара.
Друзья быстро вытащили сопротивлявшегося полицейского из-под машины.
— Сын мой, не цепляйся за этот кусок ржавого железа, — сказал подоспевший священник, — скоро у тебя будет новый автомобиль!
— Какой? — заинтересовался Фьють.
— Любой, какой пожелаешь. Послушай нашего дорогого Моторолли.
Комиссар недоверчиво посмотрел на аптекаря.
— Слушайте, Фьють! У каждого из нас на побережье есть огород! Мой — рядом с вашим. Дальше — земля Сервантуса. Потом — кусочек отца Кукаре, вернее — церковная земля…
— Это одно и то же! — заметил священник.
— Знаю. Дальше — участок нашей красавицы Веи. Если мы уговорим эту девицу продать нам свой участок, то у нас окажется целая прибрежная полоса! Понимаете?
— Не понимаю.
— Слушайте дальше! Огороды не дают никакого дохода. Прежде чем урожай созревает, там успевают побывать мальчишки и козы. А я нашел покупателя, который нам за эту землю заплатит десять тысяч монет! Нет, двадцать!
— Не меньше тридцати! — не утерпев, вставил Сервантус.
— Сказки, — усомнился комиссар. — Кому нужны эти паршивые огороды?
— Расчет, сын мой. Точный расчет, — веско вступился отец Кукаре. — Покупатель солидный.
— Кто это? — спросил комиссар.
Проверив, нет ли кого у ворот гаража, аптекарь шепотом изложил свою идею…
…Диньдон продолжал страдать. Неутоленное любопытство жгло горожан. В пятницу вечером неизвестный злоумышленник швырнул увесистый булыжник в окно «Помпеи». Это послужило сигналом к началу волнений в городе…
Первой жертвой оказались цветы красавицы Веи. Кто-то сказал, что Моторолли видели у нее. Толпа немедленно бросилась к уютному домику учительницы, прятавшемуся за густыми побегами плюща. Цветы на клумбах были беспощадно вытоптаны.
