Постепенно в лов тунцов вносились усовершенствования. Первое из них заключалось в установлении более тесного взаимодействия между верхним и нижним ярусами тунцеловов. Теперь уже стоящие наверху не таскали тунцов более чем на десятиметровую высоту, а поднимали их лишь до уровня кормовой палубы. Занимающие нижнюю позицию «успокаивали» тунцов громадными гаечными ключами, которые за свой устрашающий вид называются «крокодилами», освобождали крючки, наживляли на них сардину и давали команду на спуск лески в воду.
Эффективность нашего любительского тунцового лова превзошла все ожидания. Это была даже не ловля, а просто напросто вынимание рыбы из воды. Обычно между тем моментом, когда человек опускал наживку в воду, и тем, когда на нее набрасывался тунец, проходило десять-двадцать секунд. Всего несколько десятков секунд уходило на вытаскивание тунца из воды и прочие процедуры. За те 15–20 минут, которые занимали выборка трала, освобождение его от сардины и новый спуск, 10–15 человек, успевало вытащить из воды около ста рыб. Лов продолжали и тогда, когда судно с тралом давало ход. Тунцы хватали наживку на ходу судна, и вытаскивать их приходилось, подтягивая к корме. Это было, разумеется, труднее, чем поднимать рыб, когда судно лежало в дрейфе, но зато и интереснее. Горы тунцов заваливали палубу, и первые дни их спускали в бункер рыбного цеха. Скользя по наклонному желобу, они влетали в морозильные ванны, как бомбы. Но в трюме они занимали много места, а так как пятнистые тунцы особой пищевой ценности не представляли, то корабельное начальство решило в дальнейшем не форсировать их лов. Тунцовый лов на «Успенском» носил чисто спортивный характер, но продолжал волновать всех.
К нашему огорчению, за все время промысла мы не только не ловили, но и не видели тунцов других видов, именно тех, которые издавна пользуются заслуженной славой за свои превосходные вкусовые качества. Однако в нашем районе и других местах атлантического прибрежья Африки испанские, португальские и французские рыбаки успешно ведут лов тунцов, которые относятся к видам, имеющим большое промысловое значение. Этот лов происходит с быстроходных небольших судов, называемых клиперами. Существует несколько способов промысла тунцов. Их ловят на электрические удочки-троллы, кошельковыми неводами и ставными сетями-ярусами. Калининградские суда «Орехово» и «Оскол» пытались ставить яруса на тунцов. Несколько раз они вытаскивали тунцовые головы весом в 16–18 килограммов, все остальное успевали съедать акулы. Таким образом, их первый опытный лов нельзя было считать удачным.
Закончив днем свои сардинные дела, мы с Володей присоединились к тунцеловам. Азарт и ажиотаж, царящие на корме, быстро передались и нам.
Лов шел с полным успехом, гора рыбы на палубе росла, но внезапно тунцы исчезли. Только что они бесновались и неистовствовали рядом и вдруг словно растворились в воде. Причина их бегства быстро выяснилась. На поверхности воды появился длинный широкий плавник, который казался почти черным. Под плавником вырисовывалась громадная темно-фиолетовая туша с острым носом. Это был парусник (Histlophorus gladius) — близкий родственник меч-рыбы, отличающийся от нее огромным спинным плавником и меньшим развитием меча (см. рис. на стр. 29). Рыба достигает в длину нескольких метров. Она встречается во всех тропических морях. Наш парусник имел в длину метра два с половиной — три.
— Скорее бросайте в воду сардину! — крикнул кто-то. Приманка пригоршнями полетела за борт. Володя тем временем быстро спустил вниз капроновый трос с наживкой. Парусник, не торопясь, с какой-то устрашающей грациозностью плавал у самой кормы и пожирал сардину. При этом его тонкий меч высовывался из воды. Вдруг случилось то, чего мы все так страстно желали: громадная рыба схватила наживку. На палубе поднялась невообразимая суматоха, все отчаянно жестикулировали и старались перекричать друг друга. За тонкий (для такой гигантской рыбы) конец уцепилось несколько человек. Они дружно потянули парусника из воды. Вот над водой показалась громадная голова, затем туловище рыбы и, наконец, хвост. Парусник с яростью бился о борт, делая отчаянные попытки освободиться. Еще мгновение — и… леска не выдержала тяжести висевшей на ней туши. Парусник шлепнулся в воду, взметнув фонтан брызг.
