Когда же сильно поредевшее войско выбралось наконец из этих бесконечных джунглей, на пути встала новая неожиданная преграда: в предзакатных лучах тропического солнца лениво катила свои серебристые воды громадная река. Положение было отчаянным. Вконец измученные люди оказались в ловушке, которую подготовила им сама природа.
Конкистадоры метались по берегу реки, проклиная своего незадачливого полководца, притащившего их в этот зеленый ад. Напрасно Кортес призывал своих солдат не тратить времени даром и приступить к постройке моста. Работа эта казалась испанцам невыполнимой.
Можно представить себе, сколько проклятий, жалобных стенаний и горячих молитв к всевышнему раздавалось в этот день на берегу широкой и мутной реки под зеленым пологом деревьев. Но бесстрастные лесные исполины молчали. Кругом стояла какая-то настороженная, зловещая тишина. И только резкие крики насмешниц-обезьян да тихий ропот речной волны нарушали ее.
— Безумец, куда ты завел нас? Немедленно возвращайся назад! — кричали в лицо Кортесу солдаты.
«Никогда еще Кортес не испытывал таких неудач, — пишет Лопес де Гомара. — Он не спорил и не ругался с испанцами, а попросил их лишь подождать пять дней. Он дал обещание повернуть назад, если по истечении этого срока моста не будет».
Бесславное возвращение в Мехико означало полный крах всех планов Кортеса. Был лишь один способ избежать этого. И не слишком веря в успех своего предприятия, конкистадор направился к шатру Куаутемока.
На этот раз Кортес был весьма красноречив: витиеватые приветствия, щедрые посулы, смиренные просьбы — все было пущено в ход, чтобы завоевать расположение пленного ацтекского императора и его вельмож. Испанскому полководцу нужны были крепкие рабочие руки; в этом мог помочь только Куаутемок: из трехтысячного вспомогательного отряда индейских воинов уцелела еще добрая половина. Случилось так, что именно они, вчерашние враги и сегодняшние пленники конкистадора, пришли ему на помощь в тяжелую минуту.
Гигантский мост был построен руками ацтеков за четыре дня. Для этого потребовалось около тысячи древесных стволов «толщиной с туловище взрослого человека», как пишет испанский летописец, и бесчисленное множество мелких деревьев и сучьев. Плотно пригнанные друг к другу бревна надежно соединили оба берега реки. А когда последний солдат Кортеса перешел через мост и скрылся в лесной чаще, из зеленой стены джунглей бесшумно вынырнули смуглые человеческие фигуры и в изумлении застыли на берегу. Это местные индейцы поспешили выбраться из своих тайных убежищ, чтобы полюбоваться на деревянное чудо ацтеков. Слава об изумительном сооружении разнеслась вскоре по всей округе, и еще долгие годы «мост Кортеса» верно служил путникам, неизменно поражая их своими громадными размерами и прочностью.
За рекой, доставившей испанскому полководцу столько хлопот, раскинулась плодородная и обширная провинция Акалан. Именно здесь, в деревушке Ицамканак, 28 февраля 1527 года и разыгрались драматические события, сценарий которых готовился в течение всех предшествующих лет.
Трагедия в джунглях
По мере того как беспощадное время отсчитывает свои невидимые «верстовые столбы», многие исторические события как бы теряют четкость очертаний и расплываются в туманной дымке веков. Навсегда забываются, исчезают из памяти многие важные подробности. Гибнут ценнейшие документы со свидетельствами очевидцев. Чьи-то пристрастные руки «дописывают» летопись событий, «исправляя» историю на свой лад. Да и ученые мужи в зависимости от своих убеждений и симпатий нередко защищают от суда поколений угодных им героев и, не жалея грязи, чернят своих «пасынков».
С веками многие события или факты так искажаются, что подчас пробиться к истине чрезвычайно трудно. К числу подобных исторических событий относится и убийство Куаутемока, навсегда покрывшее позором не только самого Кортеса, но и напыщенных испанских грандов, католическое духовенство и королевский двор — организаторов и вдохновителей Конкисты.
«Здесь, в этой провинции (Акалан. — В. Г.), — говорит Кортес в своем письме к Карлу V, — произошло одно событие, которое хорошо было бы знать и Вашему Величеству. Дело в том, что один честный гражданин из города Теночтитлана по имени Мехикальсинго, а после крещения — Кристобаль, пришел ко мне в большой тайне ночью… И желая ознакомить меня с тем, что все это значит, сказал, будто Гватемосин и правитель Такубы много раз беседовали между собой… о том, что хорошо бы найти какое-либо средство вернуть свою прежнюю власть и земли, отнятые испанцами».
