Бедственное положение, в котором оказались испанцы во время гондурасского похода, облегчало внезапное нападение индейских воинов. И это, вполне естественно, еще более усилило напряженность. Склонный верить в коварство Куаутемока, завоеватель Мексики ухватился за первое попавшееся обвинение, которое мгновенно приобрело для Кортеса силу доказательства. Судя по всему, он одним ударом хотел избавиться от опаснейшего врага, служившего притягательным центром для всех недовольных испанским владычеством в Мексике.
Весьма примечательно, что королевский двор в Мадриде с неимоверной поспешностью одобрил постыдное деяние Кортеса и пожаловал ему в качестве награды специальное добавление к рыцарскому гербу — изображения голов казненных индейских правителей, кощунственно сопровождаемые текстом из Священного писания.
Что и говорить, довольно странное понятие о рыцарской чести было у спесивых дворян старой Испании!
Цена проклятия
Мужественное поведение правителя ацтеков, бросившего перед смертью гневные слова в лицо гордому идальго, произвело на всех присутствовавших необычайно сильное впечатление.
Но видимо, больше всего запало оно в душу самого Кортеса — единственного в испанском лагере человека, который знал всю меру низости и несправедливости случившегося. Суровым приговором звучали в его ушах последние слова Куаутемока: «Бог спросит с тебя за это!» И, будучи при всей своей храбрости человеком крайне суеверным и мнительным, завоеватель Мексики надолго лишился душевного покоя. Много дней он был угрюм и раздражителен, плохо спал по ночам. А однажды, проверяя бдительность ночной стражи, поскользнулся на каменных ступенях пирамиды и упал с четырехметровой высоты, получив сильный ушиб головы.
Как бы то ни было, трагедия в джунглях Акалана стала поворотным пунктом в блестящей карьере Кортеса. Можно с уверенностью сказать, что после гибели Куаутемока счастливая звезда конкистадора закатилась. Честолюбивые мечты о новых завоеваниях в Центральной Америке, фантастический проект захвата принадлежащих португальцам Островов Пряностей, наконец, поисковая экспедиция в Калифорнийский залив — все это неизменно терпело крах, несмотря на огромные материальные возможности и незаурядный талант испанского полководца. Проклятие ацтекского императора, словно злой рок, преследовало Кортеса не только при жизни, но и после его смерти, последовавшей 2 декабря 1547 года в Испании. Тело завоевателя Мексики было торжественно погребено в фамильном склепе герцога Медины Сидония, в монастыре Сан Исидро, в Севилье. Но в 1562 году, согласно последней воле усопшего, выраженной в завещании, его прах вновь пересекает океан и предается земле в монастыре Святого Франциска, в Тескоко (Мексика).
В 1629 году останки Кортеса были опять перенесены; на этот раз — в церковь Святого Франциска в городе Мехико. Однако и на этом дело не кончилось. В 1794 году прах конкистадора перезахоронили на территории столичного госпиталя Иисуса Назаретского. А знаменитый скульптор Тольса создал специально для надгробия полководца его великолепный бронзовый бюст. Наконец в 1823 году наступает драматический финал этой затянувшейся истории. Мексиканские патриоты только что с оружием в руках завоевали независимость, изгнав из пределов страны ненавистных «гачупинов» — испанцев. Еще свежи в памяти насилия и жестокости колониальных испанских чиновников, не успела высохнуть земля на могилах павших в боях за свободу. И группа патриотической молодежи решает разрушить склеп завоевателя Мексики, а его прах развеять по ветру. В последний момент черный гроб с кучкой полуистлевших костей удается тайно вывезти из Мехико и отправить в Италию, на остров Сицилию, где жил тогда один из дальних родственников Кортеса — герцог Монтелеоне.
Поистине есть нечто символическое в том, что многострадальная земля Мексики не захотела принять останки человека, принесшего ей столько страданий и горя. И вот, словно страшный призрак, черный гроб с полуистлевшими костями завоевателя мечется из города в город, из страны в страну, пересекая океаны и материки. Но все напрасно. На бескрайних просторах Нового Света, где четыре столетия назад твердой ногой встали алчные испанские конкистадоры, ныне для их вождя не нашлось и двух метров земли.
