Рассуждая так про себя, Карцев припомнил, что на восточном побережье Чудского озера ему также довелось видеть первобытный следовик. В овраге, образованном речушкой Кунесть, у самого берега торчал из воды средних размеров валун, а на нем красовался высеченный почти в натуральную величину след человеческой ступни. Но для чего, с какой целью оставил его наш далекий предок? Ведь нанести контур на гранитную поверхность стоило немалого труда и упорства. Возможно…
Неожиданный стук в дверь прервал мысли историка. Непроизвольно взглянув на часы, он увидел, что уже второй час ночи, и с удивлением подумал, кто бы это мог быть.
— Войдите! — откликнулся Карцев, и через порог шагнули плечистый мужчина средних лет с окладистой черной бородой и светловолосый юноша в клетчатой ковбойке.
— Извините за столь позднее вторжение, — произнес старший. — Только что прибыли, смотрим — у вас свет горит. Вот и решили зайти представиться. Я научный сотрудник Института палеонтологии Шер Андрей Владимирович. А это, — кивнул он на своего спутника, — наш лаборант Сергей Архангелов.
— Приветствую вас, Андрей Владимирович, — обрадованно поднялся им навстречу Карцев. — Как доехали? Надеюсь, все благополучно?
— Доехали без приключений. Сюда от Москвы дорога хорошая. Автобус наш как новенький. Пока в нем и переночуем, а для вас мы, кстати, захватили на всякий случай походную палатку. Так что, если желаете, милости просим.
— За палатку спасибо, она нам еще пригодится, — сказал Георгий Алексеевич. — Мы завтра с утра совершим одну небольшую поездку, а часов в двенадцать отправимся с вами к озеру. Поэтому можете спокойно отдыхать.
— Отлично. Тогда спокойной ночи.
Тут дверь чуть скрипнула, и в щелку заглянул юркий мальчуган лет девяти, попытавшийся остаться незамеченным. Однако ему это не удалось.
— Вовка, ты почему здесь? — строго окликнул его Шер. — Простите, Георгий Алексеевич, сынишка, — прибавил он, обращаясь к Карцеву. — Вы не возражаете против такого участника экспедиции?
— Ну что вы, напротив! — засмеялся историк и приветливо поманил мальчугана. — Заходи, Вова, не стесняйся. Давай знакомиться.
— Здравствуйте, — смущенно сказал тот, переступая порог и крепко, как взрослый, пожимая протянутую руку.
— Ну вот, сразу видно — настоящий мужчина, с таким не пропадешь, — шутливо подбодрил его Карцев. — Будешь нам помогать.
— Как узнал, что мы с Архангеловым собираемся на поиски «дракона», прямо житья от него не стало. Пришлось взять… — Андрей Владимирович сокрушенно развел руками. — Они с нашим водителем Костей заядлые рыболовы. Может, свежей рыбкой обеспечат.
— Будем надеяться. — Георгий Алексеевич похлопал парнишку по плечу. — Смотри, Вова, не подкачай.
— Ага, — застенчиво протянул тот, потупившись.
— Ну пошли, пошли, — сказал Шер. — Спать пора. Еще раз спокойной ночи.
— Всего доброго, — улыбнулся Карцев, провожая гостей. — До завтра.
Глава 4. Надежды и разочарования
У камня-крестовика. По торопецкому волоку. Тысячелетние деревни. Лагерь на Ручейном. Мамонт или динозавр?
Не было еще и девяти утра, когда путешественники, быстро позавтракав, отправились с Таисией Андреевной к загадочному камню.
Узкая тропинка петляла между широкими стволами сосен с засохшей на шершавой коре старой смолой. В душистом воздухе стоял птичий гам. В отдалении слышался перестук дятла и глухой голос кукушки.
Следовик находился на небольшой поляне, покрытой колокольчиками и высокой травой. Это был массивный плоский валун, глубоко вросший в землю. Его сглаженная ледником поверхность кое-где скрывалась под серым лишайником.
— Вот полюбуйтесь, — сказала Агапова, приближаясь к камню. — Мы ломаем голову над тем, что он собой представляет.
— Это не следовик, — уверенно произнес Сергей Николаевич, осмотрев камень со всех сторон и даже поскоблив его перочинным ножом.
Действительно, валун не походил ни на один из снимков Ильина, которые он показывал накануне вечером в гостинине. При внимательном рассмотрении можно было заметить на граните две светлые перекрещивающиеся жилы, отдаленно напоминавшие своими очертаниями букву «х». В отличие от остальной, гладкой, поверхности камня эта ее часть, прилегавшая к жилам, хранила грубые выбоины явно искусственного происхождения.