— Должен, — мрачно ответил Кейд. — Если нет, то я помогу. Но мой метод решения проблемы будет более действенным.
От его хладнокровной улыбки мне стало не по себе.
— Я думала, мы не можем его убить, — возразила я.
— Блейн нет, — ответил Кейд. — А я могу.
Мои пальцы сжались на его рукаве.
— Нет, ты тоже не можешь! Подумай обо мне и ребёнке. Хватит подвергать себя опасности. Даже ради Блейна.
Кейд прищурился.
— Обещай мне, — просила я, обхватив его лицо руками. — Обещай не оставлять меня одну растить ребёнка.
Несколько долгих секунд он не сводил с меня пронизывающего взгляда, а потом произнёс:
— Обещаю.
Когда мы спустились на первый этаж, Блейн расплачивался у стойки, а Бренна ждала поодаль. Из нас четверых она единственная не оделась официально, ограничившись джинсами и рубашкой свободного покроя. Кивнув Кейду и мне, Бренна отпила кофе из бумажного стакана.
Когда Блейн подошёл к нам, я тяжело сглотнула, увидев на его лице следы побоев. Надев солнечные очки, он сказал:
— Твои глаза уже лучше. Надеюсь, больше никаких последствий?
Я покачала головой.
— Нет. Всё хорошо.
Когда мы вышли на улицу, я с удивлением обнаружила, что отель располагался рядом с Капитолием. Отделившись от нас, Бренна направилась к стоянке, а мы пошли по длинной улице к зданию Конгресса.
— Разве она не с нами? — спросила я, пытаясь прояснить обстановку.
— В случае если придётся быстро уезжать, — ответил Блейн, — Бренна будет ждать нас поблизости в машине.
Я смущённо нахмурилась:
— А почему вы взяли меня? Я ведь не член семьи. — Если честно, я больше всего боялась, что не выдержу и накинусь на сенатора.
— Разве? — спросил Блейн.
Вскинув взгляд, я увидела на его губах улыбку. Потянувшись, Блейн взял мою руку в свою.
Когда мы поднимались по ступеням Капитолия, с одной стороны меня держал за руку Кейд, а с другой — Блейн. Оставалось надеяться, моё присутствие действительно помогало братьям, потому что от них я получала невероятную поддержку.
Благодаря удостоверению Блейна мы без промедления прошли через пропускной пункт. В многолюдных коридорах он хорошо ориентировался, и вскоре мы остановились перед дверью с бронзовой табличкой: «Сенатор Роберт У. Кестон». Чуть ниже значилось: «Массачусетс».
Постучав два раза, Блейн вошёл в приёмную, в которой за широким столом сидела секретарша средних лет. В углу возвышались два флага — государственный и, полагаю, флаг штата Массачусетс.
— Мистер Кирк, — улыбнулась женщина, поднимая глаза от бумаг. — Как давно вы не были у сенатора!
— Здравствуй, Джеки, — ответил Блейн с лёгкой улыбкой. — Я давно не был в Вашингтоне. Он у себя?
— На совещании, — ответила Джеки. — Прошу, подождите его в кабинете.
— Спасибо, — ответил Блейн, открывая перед нами ещё одну дверь.
Джеки с любопытством проводила меня взглядом. Когда мы очутились в кабинете, Блейн закрыл за нами дверь.
Помещение оказалось небольшим, но, наверное, в этом здании место было весьма дорогим. У противоположной стены стоял большой стол из красного дерева. Над ним висел портрет Джона Адамса. На полу лежал роскошный персидский ковёр. Между двумя окнами располагался мраморный камин, рядом с которым стояли два антикварных кресла. Кейд сел в одно из них. Сняв солнечные очки, он извлёк из кармана пиджака крошечный датчик.
— Это заблокирует прослушку на расстоянии двадцати метров, — объяснил он, вернув «жучок» в карман.
Блейн коротко кивнул, явно нервничая. Он обошёл кабинет и, остановившись у окна, посмотрел на улицу. Он был напряжён и мрачен. С щемящим сердцем, я подошла и осторожно коснулась его плеча. Блейн взглянул на меня, и мне не пришлось ничего говорить. Он всё прочитал на моём лице и, погладив большим пальцем скулу, коснулся губами моего лба.
— Не волнуйся, — мягко попросил Блейн.
В этот момент дверь открылась, и человек, которого я ненавидела, вошёл в кабинет. Сенатор Кестон выглядел так же, как все влиятельные политики. Он был хорошо сложен, что подчёркивалось безупречно сшитым костюмом. Окружавшая его атмосфера богатства и власти производила подавляющее впечатление. Разумеется, сенатор не удивился, увидев нас, но и не обрадовался.
