Джордж оглянулся назад. На крыльце Деклан и бабушка раскладывали одеяла.
— Хорошо, — сказал он, протягивая руку к пульту управления. Если он сбросит его еще раз, возможно, все будет в полном порядке. Все должно быть хорошо. Должен же быть какой-то способ, чтобы все закончилось хорошо.
* * *
РОЗА проснулась, когда первый намек на восход солнца окрасил небо. Джорджи сидел на ступеньках, обхватив руками колени. Она пошевелилась. На другом конце крыльца глаза Деклана резко распахнулись. Он смотрел на нее поверх спины маленькой рыси, свернувшейся клубочком рядом с ним. Должно быть, Джек снял свой браслет ночью. Вероятно, чтобы присматривать за братом.
Роза высвободилась из-под одеяла и села рядом с Джорджи.
— Как долго ты не спал?
— Все время.
Она взглянула на бассейн. Внутри купола мерцал прекрасный город. Деклан объяснил ей эту идею вчера вечером, пока она подстригала его волосы, чтобы они не выглядели кривобокими. Она наблюдала за Джорджи из окна около часа, пока бабушка, с отвращением вскидывая руки, пыталась подстричь растрепанные волосы Розы в подобие приличной прически. За этот час Джорджи дважды плакал. Роза отчаянно хотела пойти и утешить его. Но ее сочувствие принесло бы больше вреда, чем пользы. С Джорджи происходило что-то очень серьезное, и он должен был пройти через это в одиночку.
Теперь, сидя рядом с ней, он казался старше. Он был мрачным и почти угрюмым.
— Каждый раз все шло наперекосяк. — Он даже не взглянул на нее.
— Теперь город выглядит прекрасно, — сказала она.
— Это потому, что я позволил им умереть. Я перевел стрелки часов их жизни на пятьдесят лет. Мне пришлось это сделать. Другого выхода не было.
Она обняла его и поцеловала в волосы.
— Жизнь так драгоценна, потому что она коротка, — сказала она. — Даже самые стойкие люди хрупки. Жизнь не сводится к тому, чтобы умереть или не умереть. Главное — прожить хорошую жизнь, Джордж. Прожить так, чтобы быть гордым за нее и счастливым.
Джорджи ссутулил плечи.
— Я готов, — сказал он. — Я просто хочу увидеть их всех. В последний раз.
Позади них Деклан тихо поднялся и взял свой меч.
Они выпустили дедушку из сарая и направились в лес, Джек шел впереди, гибкая кошачья тень, затем она и Джорджи с выражением напряженной сосредоточенности на лице, затем Деклан и, наконец, дедушка, рычащий и бормочущий себе под нос.
Они вышли на большую поляну, где в прошлом году трейлер Донована сгорел дотла, едва не спалив весь лес.
Джорджи вздохнул и развел руками.
Прошла целая минута. Потом еще одна. На лбу Джорджи выступили капельки пота.
В кустах послышался шорох. Ветки согнулись, выпустив на открытое место маленького енота. Какая-то птица спикировала вниз и приземлилась справа. На открытое место выскочил выводок маленьких котят, а за ними — старый трехногий черный лабрадор. Выскочили несколько белок и засуетились… Щенок со странной формой головы… Они приходили и приходили, десятки искалеченных, сломанных существ, восстановленных волей Джорджи. Они подошли к своему хозяину и сели полукругом вокруг него.
Роза резко выдохнула. Их было так много. О, Боже, как их много! Удивительно, что он вообще жив.
Джорджи подошел к дедушке, сидевшему на траве, и обнял его.
— Пора уходить, — сказал он.
Существо, которое раньше было Клетусом, посмотрело на него слезящимися глазами.
— Увижу ли я тебя снова?
Джорджи отрицательно покачал головой.
— Нет.
Дедушка опустил голову.
— Я устал, — сказал он.
Джорджи положил руку дедушке на плечо и посмотрел на стену из живых существ.
— Подожди! — раздался бабушкин голос.
Роза обернулась. Элеонора стояла позади них. Она сглотнула и медленно прошла мимо них. Дедушка увидел ее. На его глазах выступили слезы. Элеонора встала рядом с ним, и он обнял ее за ноги. Она погладила его по спутанным волосам.
— Хорошо, — сказала она дрожащим голосом. — Ты можешь сделать это прямо сейчас. — Губы Джорджи сложились в одно тихое слово.
— Пока.
Из полукруга донесся слабый звук, как будто нежить, которая не могла дышать, выдохнула в унисон.
Существа повалились на землю. Дедушка мягко повалился вперед. Сладковатый тошнотворный запах разлагающейся плоти наполнил поляну. Роза чуть не зажала себе рот. Звери таяли, их разорванные туши сочились жидкостью. Еще мгновение… и они разложились до костей.
