В феврале 1960 года на Кубу прибыл первый заместитель Хрущева по Совмину Микоян. Вожди нового кубинского режима ему понравились. Вернувшись, Микоян сообщил, что они, конечно, еще не коммунисты, но стойкие борцы против империализма. Вскоре Советский Союз предоставил Кубе кредит в сто миллионов долларов сроком на двенадцать лет. Недаром, выступая на заседании Генеральной Ассамблеи ООН осенью 1960 года, Кастро, обращаясь к американской делегации, говорил:
— Это вы толкнули нас на поиски новых рынков и новых друзей: И мы нашли их в лице Советского Союза, социалистического мира. А уж после этого мы заинтересовались и социализмом как таковым, стали его изучать. И пришли к выводу, что без социализма нам не переделать Кубу. Это вы, американцы, нас научили, как действовать.
С весны 1960 года, когда международная обстановка изменилась, антиамерикански настроенная Куба все больше привлекала внимание Хрущева. В мае 1960 года установились дипломатические отношения с между СССР и Кубой. А осенью того же года, когда Хрущев находился в США, он решил встретиться с молодым кубинским вождем. Беседа их была недолгой, двое лидеров всего лишь хотели познакомиться друг с другом. Потом Хрущев скажет: «Я считал своим долгом нанести визит этому героическому человеку, который поднял знамя борьбы кубинского народа за свою свободу и независимость, борьбы бедных против богатых и обеспечил победу трудового народа». А Эйзенхауэр записал в своих мемуарах, что эта встреча усилила подозрения американцев, что Кастро является коммунистом.
Как бы то ни было, для американцев кубинская проблема неожиданно выдвинулась в число ведущих. А тут еще началась предвыборная кампания, в ходе которой кандидат от демократов Кеннеди нанес мощный удар по своему сопернику республиканцу Никсону, обвинив администрацию Эйзенхауэра в бездействии против коммунистической угрозы со стороны Кубы.
В январе 1961 года Джон Фицджеральд Кеннеди приступил к исполнению обязанностей президента США. С самого начала Хрущев внимательно следил за словами и действиями нового хозяина Белого Дома. В инаугурационной речи Кеннеди, с одной стороны, предостерегал от грозной опасности уничтожения человечества в результате ядерной войны, с другой — взывал к жизненной силе американской нации, которая призвана защищать свободу.
Кеннеди приходилось уделять много внимания внешней политике. Горячими точками вялотекущей «холодной войны» по-прежнему были Куба и Берлин. Хрущев выжидал, пока не трогая в своих многочисленных выступлениях США и их лидера. 17 апреля 1961 года вооруженные отряды кубинских эмигрантов высадились на побережье Кубы. Руководило этой агрессией ЦРУ однако Кеннеди не решился открыто выступить в ее поддержку. Через несколько дней десант был разбит.
Весной 1961 года началась подготовка к встрече Хрущева и Кеннеди в Вене. Георгий Большаков, который в 1959–1962 годах являлся советником нашего посольства в Вашингтоне, вспоминает о своей беседе в мае 1961 года с министром юстиции США и братом президента Робертом Кеннеди. Когда они обсуждали предстоящую встречу двух лидеров, Роберт говорил:
— Брат считает, что напряженность в отношениях между нашими странами возникает главным образом из-за непонимания друг друга, неправильного толкования намерений и действий другой стороны. Президент принял власть из рук генерала Эйзенхауэра, который был крупным военным руководителей. Ему достались в наследство такие люди на ключевых постах, как директор ЦРУ Аллен Даллес, председатель объединенной группы начальников штабов генерал Лемнитцер и другие. И ошибка брата заключалась в том, что он не заменил их сразу же. Эти люди выдвигали устаревшие рекомендации и предложения, которые не соответствовали новому курсу президента. И именно исходя из их неправильных оценок обстановки вынужден был принимать решение мой брат. Куба изменила все наши представления о внешней политике. Для нас события в заливе Кочинос не провал, а лучший урок, который мы получили. Теперь мы не намерены повторять прежних ошибок.
— Брат, — говорил Р. Кеннеди, — едет в Вену с большими сомнениями. У нас создается впечатление, что премьер Хрущев считает, будто имеет дело с довольно слабой политической фигурой, молодым человеком, который еще не обладает опытом ведения государственных дел, не обладает сильным характером и уверенностью в себе. Все первые пять месяцев президентства Кеннеди на него оказывалось определенное давление с вашей стороны. Я часто спрашивал его, как ему нравится быть президентом… На что он, как правило, отвечал: «Если бы не русские, это была бы лучшая должность в мире!»
