Весны не будет (автор Роман Арилин)
Стылый воздух покалывал плечо, заставляя кутаться в накидку из пахнущих мертвечиной шкур. Не иначе как дыра натерлась постромками, а ведь только третья ночевка.
Ловкий отбросил полог хлипкого навеса, вздохнул полной грудью и зашелся надсадным кашлем. Уж больно холодно. Захотелось нырнуть в шкуры с головой, лежать так и не видеть этого странного пятнистого солнца.
— Костер разведи, ну-ка, — раздался сиплый со сна голос Мудрого. — Да ты ртом не дыши, постудишь нутро-то. Носом надо, понемногу и через рукавичку.
С огнем стало лучше. Сумрак отступил от веселого пламени и залег где-то неподалеку. Мол, здесь я, не ушел, подожду. Мудрый достал полоски серого вяленого мяса и поставил около костра черный от копоти глиняный горшок со снегом.
— Не заплутаем, Ловкий? — спросил Мудрый, помешивая палочкой начавший таять снег. — Опять метель будет, кости мои старые крутит. И ведь уже целую неделю метет, гадина.
Блеклое пятно солнца заволокло набухшими облаками. Голые деревья раскачивались от ветра, скрипя промёрзшими стволами и роняя комки снега. В лесу вьюга слабела, но как только они выйдут на равнину, тут уж держись. Навалится и будет кружить, кидая в глаза колючий снег.
— Это ничего, — ответил Ловкий, разжёвывая тугое мясо. — Нам, главное, к реке выйти, а там уж до них рукой подать. Привезем им еды, спасибо скажут, может, дадут что интересное в обмен.
Когда над водой пошел пар, Мудрый кинул в горшок сушеные пучки травы, сморщенные ягоды и немного хвойных иголок. Пахнуло весной и домом.
Ловкий нетерпеливо, обжигаясь о горячее горлышко, маленькими глотками ополовинил содержимое. Приятное тепло растеклось внутри, заглушая ноющую боль от мозолей и выгоняя усталость из мышц. Теперь можно и сани тащить. Если бы не эти сумерки…
Примерно три месяца назад утром взошло странное солнце. Оно было в пятнах, словно подхватило черную лихорадку. Света едва хватало, и темная ночь сменилась сумерками, как при обычном закате или утром при восходе. Зима длилась, а весна все не наступала. Пятен на солнце становилось все больше, а света днем меньше. И мороз крепчал, заставляя жечь все больше дерева в огне. Иногда ночь нельзя было отличить от дня.
Когда лес постепенно перешел в равнину с редкими клочками гнутых кустов, ветер стал злее. Он то бил в спину, натягивая до скрипа постромки, то наоборот, швырял колючие снежинки в лицо. Сани начинали наезжать на снегоступы, и Ловкому тогда приходилось прибавлять шаг, чтобы не быть задавленным. Мудрый плелся сбоку, придерживаясь за веревки, которые крепили груз. Примерно раз в полчаса Ловкий останавливался, приваливался спиной к мягкому горбу поклажи и вглядывался в небо. Блеклое пятно солнца то закрывалось облаками, и тогда становилось темно, и не разглядишь ничего даже в десяти шагах. А порой пятнистый шар проглядывал, и можно было увидеть полосу следа позади. Ловкий прислушивался к себе, сверяя направление с какой-то неуловимой схемой в голове.
— Это ничего, что темнота, — говорил он вслух больше для себя. — Чуйка у меня, куда идти! Вот глаза завяжи, а все одно знаю.
Мудрый не отвечал, а только нетерпеливо и часто махал рукой. Вперед, иди вперед, чего разговоры вести.
К реке они вышли уже к вечеру, когда солнце начало уходить за горизонт. В это время лед должен был уже вскрыться и, яростно сталкиваясь между собой, с треском идти вниз по течению. Но без тепла река не проснулась, укутавшись толстым слоем снега. Где-то там, подо льдом, плавали рыбы, и, наверное, тоже удивлялись, почему не наступает весна? Пора ведь откладывать икру.
Метель ушла, забрав с собой облака, и на небе стали появляться яркие, без луны, звезды. На другом берегу, дальше и заметно правее, заплясали огоньки костров. Стойбище племени Волков.
Они ходили сюда несколько раз, на мену. Мудрый делал красивые и прочные горшки и кувшины из синей глины, как-то по хитрому обожжённой. Такая посуда становилась прочной и редко билась. Взамен Волки давали им вяленое по-особому мясо. Оно долго не портилось и было очень вкусное.
— Жаль, не успели до темноты, рукой подать, — пряча лицо в рукавице, сказал Ловкий. — Или рискнем?
