Мысли по дороге на пенсию - страница 20
— Точно нам задний двор нужен?
— Да уж и не знаю, что у вас на уме, — игриво ответила девчонка. Дальше все в высоком темпе. После, привалившись и успокаивая разогнавшееся сердце, Филя с печалью подумал: «Играется девка. Сколько же души было в кочевничьих дочках, которые искренне хотели зачать новую жизнь. А тут — игра, хоть и приятная, а кончилась и пусто как-то». Решил глянуть, как там солдат. В опустевшем зале шалмана дремало на столах несколько перебравших мужичков. Остальная публика обступила стол. Наблюдали за игрой. Несколько человек сидели в кругу, среди них был и солдат. Лица бледные, руки сжимают картонки игральных карт. На столе огарки свечей и накарябанная мелом тарабарская таблица, — играли под запись. Филя не знал игры, но, наблюдая со стороны, понял, что против его пьяненького друга объединили усилия несколько игроков. Среди последних, ветеран-собутыльник и чернявый мужичек, оправившийся от знакомства с пивным жбаном. Судя по тому, как безвольно опустились плечи, солдат крепко проигрывал. Вдруг, каркающим голосом кто-то сказал: «Игра! Рассчитаемся, честь по чести». Дальше назывались цифры и имена игроков. Филипп не вдавался в содержание, пока не услышал: «А ты, служивый, браво игру двинул, торчишь триста монет». «Триста монет! — как околдованный повторил Филя. — Это ж хорошая почтовая тройка меньше стоит… это ж ооой!». Солдат сидел без эмоций, без слов. Хмель быстро покидал буйну голову, он начал просчитывать варианты: «Так, обыграли значит, как юнкера развели, ставки взвинтили, под запись на обещание, чтоб отсутствие в мошне звонкой монетки не остановило, — классика. Это ж надо на старости лет, на такие классические грабли со всего маху! Да в присутствии ученика! Ладно, старый, причитать некогда. Быстро думай, для чего и кому это надо? Ведь по нашему с Филей виду ясно — не графья, не купцы… Тогда что за цену объявит загадочный кукловод? Кто он? Ежли купец-ветеран, — один расклад: тот видал меня в драке со здоровяком. Конечно, оценил уровень, может отработать просить за проигрыш. А если кто покрупней, то и цена может быть другая. Ладно, старым способом попробую все прояснить, дураком прикинусь. Солдат подозвал Филю. Тихонько сказал:
— Не спроста я в игру эту попал, будь рядом, как только прояснится, кому и что от нас надо, может, биться придется, а может, бежать. Ты по любому молчи и делай как я. Прости, втравил тебя, старый дурак, но сейчас плакаться некогда. Просто делай, как я. Потом разговоры будем говорить.
— Понял дядька, не сумлевайся, я рядом, больше тебя не оставлю. Ты меня прости, пока я девку мял, тебя одного втравили.
— Ладно Филя, не удивляйся и не отставай.
Глава еще одна
В которой случается то, что иногда случается
«Знающий людей разумен. Знающий себя просвещен. Побеждающий людей силен. Побеждающий самого себя могуществен. Знающий достаток богат. Кто действует с упорством, обладает волей. Кто не теряет свою природу, долговечен. Кто умер, но не забыт, тот бессмертен».
Так вот сидели, говорили тихо, склонив головы друг к другу. К столу подошла вся компания: ветеран, здоровяк чернявый и два угрюмых мужика, ранее сидевших за темным столиком.
— Ну, что, как рассчитываться будешь? — просипел потерявший степенность ветеран.
— Дык не знаю, что и сказать. Таких денег у меня нет и быть не может. И шкура моя, барабанная, того не стоит. Выходит, не повезло вам с должничком!
— А когда играл, о чем думал?
— Так пьян был, виноват.
— Ну, раз виноват, придется ответить!
— Так я — вот он, не бегу, могу и ответить!
— Долг твой человечек один выкупить готов. А ты ему, значит, отслужишь, коли договоритесь.
— Ну, видать другого пути, нету…
— Только вот, чтобы в бега ты не подался, парнишка твой с нами побудет.
Солдат старался не показать наружу волнения и обиды, что впутал Филиппка. Взглянул мальчишке в глаза, вдруг понял — зря волнуется. Не подведет, дождется сигнала Филя. Понял, можно разобраться с заказчиком, а потом и с компанией. «Вскроем карты, посмотрим, какие вы страшные», — весело и куражливо возникло в голове. Первым увели Филю. С ним ушли Здоровяк и Чернявый. Ветеран и двое хмурых, повели солдата в темный проулок. Шли долго, затем Ветеран сказал: «Глазки тебе завяжем, ты ученый, спокойно стой». Накинули мешок и сверху прихватили чем-то. Солдат старался разрушить навалившуюся беззащитность. Пытался представить, почувствовать, где трое конвоиров. Ощущения и в правду обострились: вояке казалось, что он сможет вести бой даже в таком состоянии.
