– Да…-протянула Лиза,-Я уже давно заметила, что вся жизнь состоит из упущенных возможностей.
Было интересно наблюдать, как удивительно быстро у нее меняется выражение лица: одну секунду задумчивое и беззащитное, другую – упрямое и своевольное.
Вежливый молодой человек принес тарелки, на которых лежали кольца, нарезанные из тел бедных кальмаров, а также давленные помидоры и дольки лимона. Следом появились две кружки пива со стекающей по запотевшей стеклянной щеке слезой. Алексей ощутил легкое головокружение от этого великолепия, приобретенного на деньги Марата.
– Ну, что же,-сказал он, взглянув на часы.-Пятнадцать тридцать. Кофе пить уже поздно, а чай еще рано. Будем пить пиво и рассказывать друг другу о себе.
Они отпили из кружек и принялись за бедных кальмаров, поливая их лимонным соком.
– Ну?-спросил через некоторое время Комов.-Обо мне, можно сказать, всё известно. Теперь давай послушаем о тебе.
– Боюсь, ты не услышишь ничего особенного. Я вполне самостоятельная, обеспеченная женщина. Всё есть…
"… кроме мужа",-подумал Комов.
– Кроме мужа,-сказала она и засмеялась.-Впрочем, давно прошли времена, когда было стыдно не иметь мужа. Теперь стыдно не иметь модных джинсов.
– А Мишка откуда?-задал Комов терзавший его вопрос.
– Оттуда. Продукт жизненного опыта. Для полного комплекта осталось только добавить собаку.
– Зачем?
– А зачем собак заводят, не знаешь? Мужчины заводят собак, потому что собаки вернее женщин, женщины – потому что собаки вернее мужчин.
– Понятно,-сказал Комов.-Можно было сформулировить проще: разведена.
– Я гляжу, ты хороший милиционер.
– Профессионал.
– Ну, за тебя!
Они еще выпили пива, и Лиза сказала:
– Ты сам напросился, и теперь знаешь, что пригласил в ресторан брошенную жену. Только не подумай, что я хочу поплакаться тебе в жилетку, ты и не такие истории видел, правда?
– Увы,-согласился Комов.-Оскорбление, ограбление, изнасилование – из этих понятий складывается мозаика нашей жизни. Во всяком случае, для милиционера.
– Только умоляю: не надо профессиональных разговоров! Мне еще в школе надоели политика и экономика с философией.
– Зачем тогда были вуз, диплом?
– Для папы. А по жизни – мне бы вопросы попроще. У нас во дворе делали клумбу, а грязь не убрали. Почему? Вот мой главный философский вопрос.
– Да ладно!-сказал Комов.-Я же вижу, что ты не такая. Ты на себя наговариваешь.
– А какая? Ты мне напоминаешь одного доктора наук из института, где я работала, пока его не закрыли. Он говорил: это противоречит моей диссертации, поэтому быть не может.
– Кстати,-оживился Комов,-как так получилось, что институт закрыли? Такое солидное научное заведение – и паршивая частная контора его съела… Не Прыгунов же ваш опереточный, верно?
– Конечно не он. Приезжает иногда один человек, перед которым все стелятся.
– И кто он?
Увы, Лиза не догадывалась о тайных планах, которые были по отношению к ней у Алексея. Ниточка, ведущая к Петросорокину, оборвалась, и теперь он прямо-таки горел желанием кое о чем расспросить девушку, пившую с ним сейчас пиво.
– Не знаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
"Ай-яй-яй!-подумал Комов.-Неужели так и не удастся ничего разведать? Ради чего же принесены в жертву несчастные кальмары?"
Не очень-то хорошо, скажу я вам, он знал женщин. Да и откуда было знать, когда времени не хватало даже на то, чтобы сходить в театр на новую нашумевшую постановку "Трубадура"!
Тут его осенило: почему бы не сэкономить, выстрелив по двум зайцам сразу?
– Лиза, давай сходим в театр.
– В теа-атр?-задумчиво сказала Лиза.-Может лучше в кино?
– Я имею в виду музыкальный театр. Оперу.
– Опер, который любит оперу,-развеселилась Лиза.-А я думала, что милиционеры одни только детективы читают.
– Во-первых, я не опер, я следователь…
– Для меня слишком тонкое различие.
– …а во-вторых, я детективов не люблю.
– Почему?
– Много там чуши напридумано. В жизни всё гораздо проще и пошлей.
Заметив, что тарелки опустели, официант напомнил о себе и о меню.
– Что хотите на десерт?
О десертах Комов имел смутное представление.
– А что есть?
– Есть торт, есть мороженое.
Лиза замотала головой.
