бумагу – у А. Шапошникова.. «Склад земледельческих машин и орудий»
С. Петрова предлагал двигатели, плуги, сеялки, бороны и пр. Такой же
«Склад» братьев К. и А. Логашкиных торговал косилками, веялками,
сепараторами и др.
Среди уральских торговцев самым известным на рубеже веков был Р.
Функ. Память о нем сохранялась в городе долгие годы и после революции.
Местные старожилы часто вспоминали магазины этого купца. Наиболее
16
популярный (бакалейный) находился на углу Большой и Канцелярской (в
советское время – Пролетарская) улиц, в одноэтажном здании с большими
окнами и высокими ступенями перед входом...Рядом работала небольшая
пекарня, продукцию которой горожане высоко ценили: «здесь – всегда все
свежее и дешевое: «:за копейку или алтын можно было купить ароматный
хлеб, вкусные булочки (кокурки) и нежные пирожки». Большой магазин (
универмаг) этого купца располагался в доме Карева: в нем торговали
мебелью, посудой, самоварами, стиральными машинами (они только что
появились в Уральске) и т. д.
Вообще, местные магазины накануне Мировой войны нисколько не
уступали столичным. В них всегда можно было купить те же товары,
которыми торговали на московском Кузнецком мосту и на петербургском
Невском проспекте.
8
Т. н. «массовое сознание» временами рассматривало уральское
казачество как «загадочный вариант» русского «темного царства» с его
невежеством и дикостью.. Мол, на границе Европы и Азии царит
настоящее Средневековье. В действительности, картина духовной жизни,
как и отношение к реальному миру на Урале была иными: многие казаки
(особенно молодые) обладали серьезными знаниями в самых различных
областях, а старшие – большим жизненным и трудовым опытом..
В первые два века существования общины грамотными были лишь
«гулящие» дьячки и священники-расстриги. Церковные молитвы читали
«ученые» старцы и старицы.
Но мириться с таким положением ни рядовые казаки, ни их
руководители не хотели и не могли. В начале XIX в. уральцы обратились в
Петербург с просьбой организовать в их столице войсковое училище. В
1812 г. их желание было удовлетворено. Но в течение двадцати лет
училище существовало лишь в официальных отчетах: сначала – не
находились «добровольные» ученики, затем, во время первого «большого»
пожара, сгорело здание училища.
В начале 1830-х гг. атаман В. Покатилов объявил об открытии
«бесплатной школы чистописания», но большинство рядовых казаков
отнеслось равнодушно к предложению своего руководителя.. Грамотность
в Войске, как замечал И. Железнов, по-прежнему «ограничивалась одной
церковной печатью, часовниками да псалтырями».
Однако положение, хотя и медленно, все же начинало меняться.. В
1833 г. Хозяйственное правление восстановило войсковое училище. Оно
работало по программе уездного училища (закон Божий, грамматика,
арифметика, русская литература, отечественная история, география,
17
рисование). В первые годы училище «находилось в неблагоприятном
положении» (Н. Савичев): тесный и темный класс, малограмотные учителя,
примитивная методика, физические наказания. По словам историка А.
Рябинина, учеба «ограничивалось заучиванием уроков наизусть, не только
не развивавшим, но и убивавшим молодые способности и понятия». Но
именно училище сыграло бесспорно положительную роль в образовании и
воспитании молодого поколения 1830–1840-х гг. . Неслучайно один из
учеников тех лет (Н. Савичев ) позже не без чувства гордости заявлял:
«Пусть просвещение шло у нас черепашьим шагом, но все же шло вперед,
все же была польза от нашего училища.. Какая? – такая, что многие вышли
из него, отрешившись от некоторых предрассудков, и получили более
очищенный взгляд на вещи».
В 1836 г. , по предложению В. Покатилова, в Уральске был открыт
девичий пансион ( «для образования благородных девиц войскового
сословия»), но «педагогический эксперимент» оказался неудачным:
