- Я тоже подумал, что будет нехорошо, если уникальный артефакт Основателей покинет Британию. Я не ожидал, что Кубок выберет именно меня, но должен был попытаться.
Вот такая она, политика - ни слова правды, ни слова лжи. Если бы Кубок не выбрал меня, пришлось бы искать другие подходы к чаше, но чемпионство выглядело самым законным, хоть и не самым безопасным.
- А как ты преодолел возрастной барьер? - спросил Диггори. Я понял, ради чего он заговорил со мной, и без зазрения совести сдал Дамблдоров метод ему, а заодно и всем окружающим.
- Я сирота, мне пришлось рано повзрослеть, поэтому у меня в конце концов получилось, - пояснил я напоследок. - Признаться, я удивлён, что тебя не возмутило моё избрание.
- А чего возмущаться? - Диггори снова улыбнулся. - Ты обошёл заклинание Дамблдора, но не Кубок Огня. Если Кубок выбрал тебя, значит, это ты самый достойный, несмотря на возраст.
Видимо, это он уговорил свой факультет не поддерживать грифов. Я был благодарен хаффлпаффцу. Даже если общая неприязнь не задевала меня, жить в спокойной обстановке было удобнее. Про вторую записку никто не вспоминал. Подумали, что я сделал несколько попыток, две из которых оказались успешными, и забыли о ней.
Так уж нам повезло, что с утра у нас было зельеварение. Снейп был сильно не в духе. Впрочем, что это я? Быть сильно не в духе - его обычное состояние, а сегодня наш бывший декан был в тихом бешенстве, таком насыщенном, что, казалось, оно убьёт его самого, если не выльется вовне. Снейп инстинктивно это сознавал и с пристрастием искал, на ком бы сорваться. Первое, что он сделал - снял чуть ли не с каждого из слизеринцев по несколько баллов. За то, что сидели, за то, что стояли, за то, что раскрыли учебники, за то, что не раскрыли учебники, за то, что громко дышали... нет, не дышать ему в угоду никто из нас не стал.
- Противоядия! - провозгласил он, обводя класс неприятно горящими глазами. - У вас уже должны быть готовы рецепты. Варите тщательнее, потому что в конце урока мы опробуем их на ком-нибудь из вас.
Проверять рецепты учеников он не стал - не профессорское это дело. Интересно, не собрался ли он чужими руками устранить... не будем показывать пальцами, кого. Не хотел бы я испить противоядие, сваренное, скажем, Уизли, который двух слов списать без ошибок не может. Да и Невиллово не стал бы, хороший парень, но зелья у него как не получались, так и не получаются. Я варил своё зелье и размышлял, под каким предлогом буду отказываться пить их стряпню, пока наконец не подумал - а зачем мне искать предлоги? Просто пошлю.
Но сегодня мне не судьба была посылать Снейпа. В класс просунул голову начинающий желтописака Колин Криви и с сияющим видом сообщил, что меня вызывают наверх. Снейп не был бы Снейпом, если бы не заявил, что никуда не отпустит меня до конца урока.
- Сэр... мистер Бэгмен зовёт его, - испуганно пролепетал Криви. - Там чемпионов фотографируют... для газет. Все уже собрались, не хватает только Поттера.
- Для каких газет?! - рявкнул Снейп.
- Там их много. 'Пророк', 'Ведьмолитен'...
- Хватит! - Снейп перевёл на меня бешеный взгляд. - Всё-таки вы дорвались до славы, Поттер? Учёба вам уже не нужна?!
- Мистер Снейп, даже первокурсники способны понять, что шумиха вокруг турнира нужна прежде всего директору и Министерству. Поднапрягитесь, и у вас тоже получится.
Я очистил свой котёл с помощью Эванеско, сложил учебные принадлежности в сумку и пошёл к выходу из класса.
- Стойте, Поттер!!! - прилетело мне в спину, когда я был уже в дверях. - Я вас никуда не отпускал!!!
Я оглянулся.
- А от вас это и не требуется. Вас уведомили, что сейчас я нужен в другом месте, - ответив ему с нажимом на 'уведомили', я закрыл за собой дверь. Нотт остался там один - как бы Снейп не отыгрался на нём. Пусть только попробует...
Криви, дожидавшийся в коридоре, отвёл меня в заброшенный класс, который выделили для газетчиков. Почти все столы там были сдвинуты в дальний конец, а три оставшихся поставили в ряд перед доской и накрыли красным бархатом. За этими столами сидели Бэгмен и несколько журналистов, среди которых я узнал дамблдоровского ставленника и Риту Скитер. Напротив был выставлен ряд стульев, сейчас пустовавший, хотя оба иностранных чемпиона были уже здесь. Виктор Крум стоял особняком, сохраняя привычно-хмурое выражение лица. Флёр Делакур, напротив, выглядела счастливой и оживлённо вертела головой по сторонам. Пузатый колдограф с расчехленной камерой в руках то и дело поглядывал на вейлу, он явно не остался равнодушным к её чарам.
