Обычно мое знакомство с ними происходило так:
А) В трубке телефона появляется нежный, учтивый, приятный женский голос:
– Здравствуйте, а не могли ли бы Вы…
Для меня, существует презумпция порядочности по отношению к незнакомому человеку, который мне звонит. Особенно если это женщина.
И я отвечаю:
– Это нужно Земфире?
– Это нужно ее поклонникам.
– Вы представляете поклонников?
– Я представляю… (В разных случаях, это разные телеканалы или печатные издания, главный офис которых расположен обычно в Москве.)
…И, конечно же, мы работаем для них!
– Приезжайте в Питер. Только я должен предупредить, что я расскажу то, что знаю сам, что связано со мной, и то, что было в действительности, а не то, что вы себе уже придумали и теперь хотите от меня услышать.
– Ну, конечно, нас интересует только правда!
Бэ) Далее появляется молодая особа и получает желаемое интервью.
Вэ) Еще через некоторое время я встречаю статью, в которой написана откровенная чушь с использованием моих вырванных из контекста фраз и искаженных фактов.
Все это полито толстым слоем выдуманных добавлений и комментариев автора. А еще чуть позже я встречаю схожее, дважды переработанное вранье в других изданиях.
Мэ) Вторичное вранье заставляет меня умозаключать, что это, с позволения сказать, «интервью», было перепродано в другие издания с еще более нескромными дополнениями «от себя».
Приступы активности у желтых человечков происходят обычно в канун дня рождения звезды. На этот раз их желание получить секретные сведения о кумире было настолько острым, что они предложили мне финансировать мой перелет в оба конца. В этом случае я подумал: «Если дверь открывается – ею нужно воспользоваться», – и я согласился полететь на родину.
«Пока я еще могу ходить, – думал я, – нужно успеть побывать в родных местах, которые я видел так часто в своих снах в последнее время.
Неизвестно что принесет следующее обострение. Неизвестно, в какое утро я превращусь в растение».
К тому времени, когда я оставался на ночь один дома, я клал рядом с собой телефон, чтобы, если что, позвонить друзьям, и они могли открыть дверь в мою квартиру. А просыпаясь, подходил к зеркалу и говорил своему отражению: «Не ссы, **я!»
Это стало своеобразным ритуалом почти каждого утра.
Прилетев в Уфу, я встретился с журналисткой и уже на следующий день я был в своем родном городе Стерлитамаке. Переночевав у родственников, я взял у них велосипед и отправился в путешествие по дорогим сердцу местам.
На велосипеде передвигаться было проще, чем пешком. Вот школа, где окончил первый класс, школьный двор, дорога к дому, а вот, наконец, и он! Маленький, вросший в землю одноэтажный домик.
Внимательно разглядывая все вокруг, я медленно вошел в ворота. На тесном дворе, казавшимся когда-то огромным, стоял молодой человек и вопросительно смотрел на меня.
– Привет, отец дома?
– Нет, на рыбалке, – недоверчиво ответил парень.
– Не смотри, Сережа, не узнаешь. Мы виделись, когда тебе еще пяти не было. Я твой двоюродный дядя.
С подозрением, но все же я был приглашен в дом. Разговор не особенно клеился, я не настаивал. Какая-то необъяснимая сила меня тянула в парк. Наскоро попрощавшись, я продолжил свой путь.
Вы верите в мистику? Это ваше право.
Проехав половину пути, у одного из моих ботинок странным образом отвалилась подошва.
Не сказать, что ботинки были новыми, но и особенных предпосылок к этому не было. Моросил дождь. Въехав в парк, я сразу направился к месту, где случилась моя первая в жизни потеря – велосипед.
Спешившись, мне захотелось сказать, но получилось только зарычать сквозь зубы:
– Ну, где ты, сука?! Загрыз бы тебя сейчас!
И постояв еще немного, разжал кулаки, успокоился и добавил:
– Я оставляю на этом месте свою прежнюю жизнь со всеми ее бедами и страданиями.
Обратную дорогу я разбирал с трудом, атаки болезни на глаза сделали свое дело – зрение сильно упало. Но еще стремительнее падал с велосипеда я, не заметив горизонтальной, металлической перекладины строительного забора, внезапно возникшего на пути моего следования. Именно в нее я врезался лбом так, что велосипед улетел далеко вперед, а я до конца вниз. Морщась, я смеялся, представляя себе, как мог выглядеть мой недолгий полет со стороны. Резко вставать после нокаута нельзя.
