Он очень нервничал. И не с кем было посоветоваться. Вернувшись к колеснице, Джедеф пригласил ожидавшую его женщину и покатил в ночь, но чем ближе он подъезжал к дому Бишару, тем меньше у него оставалось сомнений. Внутренние перешептывания утихли, а мысли его обратились к семье, так долго ожидавшей его приезда. Добравшись домой, он провел женщину в комнату для гостей, а потом поднялся наверх, к дорогим, любимым людям, которых так давно мечтал увидеть.
Зайя встретила сына с распростертыми объятиями. Осыпая поцелуями, она страстно прижимала его к груди и не отпускала, пока Бишару не вырвал его у нее из рук.
— Добро пожаловать, о герой! Наш доблестный командующий! — кричал он.
Потом Хени и Нафа тоже обняли брата. Джедеф поприветствовал жену Нафы, которая держала на руках младенца.
— Посмотри на своего племянника, малыша Джедефа! — сказала Мана, протягивая ему сына. — Знаешь, мы дали ребенку твое имя, чтобы боги ниспослали ему славу, такую же, как у его замечательного дяди!
Джедеф обнял малыша, пощекотал его мягкую шейку и спросил брата:
— Нафа, ты можешь написать его портрет?
Нафа довольно улыбнулся — сын дарил ему счастье наравне с любовью к искусству — и взял его на руки. Тут Джедеф смог объявить родным прекрасные новости:
— Скоро и я смогу стать отцом!
Все удивились, а Нафа радостно спросил:
— Командующий, ты нашел себе невесту?
Джедеф скромно кивнул.
Мать восторженно смотрела на него.
— Ты говоришь правду, сын мой? Кто же твоя избранница?
— Ты только что вернулся с поля битвы, — рассмеялся Нафа. — Неужто посватался к одной из пленниц?
— Моя невеста — ее высочество принцесса Мересанх, — спокойно и гордо ответил Джедеф.
— Принцесса? Дочь фараона?
— Да.
Сраженные наповал, все были охвачены всепоглощающим счастьем и попросту лишились дара речи. Джедеф поведал им о том, как фараон благословил их, и в его красивых глазах заблестели слезы радости. Зайя не смогла совладать с собой и разразилась громкими рыданиями, вознося хвалу владыке Пта, великодушному и милосердному. Бишару был вне себя от переполнявших его чувств. Нафа похлопал брата по плечу и рассмеялся. Хени спокойно благословил его, заверив, что боги не предопределяют такие события, не имея в уме какой-либо возвышенной цели, которой ранее не добивался ни один человек. Все родные выражали свое веселье и ликование, которые сейчас преобладали в их мыслях.
Джедеф вспомнил о женщине, оставленной им в комнате для гостей. Быстро рассказав ее историю, он попросил Зайю:
— Мама, я надеюсь, что ты радушно примешь ее.
— Я спущусь вниз и поприветствую гостью, сын мой.
Джедеф последовал за матерью, и они вместе вошли в гостевую комнату.
— Добро пожаловать, — начала Зайя. — Вы можете чувствовать себя как… — тут она осеклась и побелела как полотно.
Женщина медленно встала со стула. Взгляды гостьи и хозяйки скрестились. Зайя узнала ее первой, а синайская пленница внимательно вглядывалась в лицо хозяйки дома, словно пытаясь заглянуть за тяжелую пелену, которой время обволокло далекое прошлое. И тут женщина схватилась за сердце, глаза ее расширились от изумления и ужаса, и она закричала: «Зайя!»
Зайя была в таком ужасе, что не знала, куда бежать. Джедеф недоуменно переводил взор с лица гостьи на бледное лицо матери.
— Откуда вы знаете мою мать? — наконец спросил он бывшую пленницу.
Но женщина будто не слышала этого вопроса, ее взгляд по-прежнему был прикован к испуганному лицу Зайи, будто хотел прожечь его насквозь.
— Зайя… Зайя! Ты же Зайя? Почему ты молчишь? Отвечай, подлая служанка! Скажи мне, что ты сделала с моим сыном! Где мой сын?!
Зайя молчала. Она не сводила глаз с лица разгневанной женщины, но смятение парализовало ее. Раздираемая страхом, она дрожала, ее лицо стало смертельно-бледным. Джедеф взял мать за ледяную руку, усадил на стул, а затем повернулся к незнакомке:
— Как вы смеете так разговаривать с моей матерью? Ведь я взял вас в свой дом, я спас вам жизнь…
Женщина хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Слова юноши сильно задели ее. Она хотела что-то сказать, но лишь указала на Зайю, едва выговорив:
