Майлс переместил свой пристальный взгляд, и теперь он уставился на нее, но это не заставляло Люси нервничать. Вместо этого его ясные голубые глаза и немного кривая улыбка были подобны открытой двери, приглашая поговорить о том, что она не могла никому рассказать. И хотя это настолько бесило, Люси поняла, почему Даниэль и мистер Коул запретили ей общаться с Калли или родителями. Но это Даниэль и мистер Коул зарегистрировали ее в Береговой Линии. Именно они сказали, что здесь ей будет лучше. Так что она не видела причин сохранять свою историю тайной от таких как Майлс. Тем более, что он уже знал какую-то версию правды.
— Это длинная история, — сказала она. — Буквально. И я до сих пор не знаю всего. Но если коротко, Даниэль важный ангел. Я думаю, что он был важной персоной перед Падением. — Она сглотнула, не желая встретить сейчас глаза Майлса. Она нервничала. — По крайней мере, он был, пока не влюбился в меня.
Все словно полилось из нее. Все о ее первом дне в Мече и Кресте, о том, как Арин а Габби заботились о ней, о том как Молли и Кэм насмехались над ней, о мучительном чувстве, возникшем, когда она увидела свою фотографию из прошлой жизни. Смерть Пенн и как она подавила ее. Нереальное сражение на кладбище. Люси опустила детали на счет Даниеля, личные моменты, которыми они делились… но к тому времени, как она закончила свой рассказ, она подумала, что дала довольно подробное описание всего Маулсу, и надеялась, что развеяла миф о ее интрижки хотя бы одному человеку.
В конце, она почувствовала себя немого облегченной. — Вау. Я это никому раньше не рассказывала. Хорошо произнести все это вслух. Признавшись кому-то, все кажется намного реальнее.
— Если хочешь, можешь продолжать, — сказал он.
— Я знаю, что я здесь ненадолго, — сказала она. — И в каком-то смысле, я думаю, что Береговая Линия поможет мне привыкнуть к таким людям — то есть ангелам — как Даниэль. И к Нефилимам как ты. Но я все еще не могу отделаться от ощущения неуместности. Как-будто я воображаю себя частью того, чего я не являюсь.
Майлс кивал и соглашался с Люси во время рассказа, но теперь он покачал головой. — Ну нет, — факт, что ты смертная, делает все это еще более внушительным.
Люси оглядела террасу. Впервые она заметила ясную линию, отделяющую столы Нефилимов от остальных студентов. Нефилимы заявили права на все столы западной части, ближайшей к воде. Их было меньше, не больше двадцати, но они заняли намного больше столов, за некоторыми сидело по одному человеку, хотя могло поместиться шесть, остальные ребята должны были тесниться за оставшимися столами на восточной части террасы. Например, Шелби, она сидела одна, борясь с сильным ветром, который теребил газету, которую она читала. Было много свободных стульев, но никто из не Нефилимов даже не рассматривали возможность сидеть с «одаренными» ребятами.
Вчера Люси встретилась с другими неодаренными детьми. После ленча, уроки проходили в главном здании, менее впечатляющей архитектурной структуры, в котором проходили более традиционные уроки, такие как биология, геометрия и Европейская история. Некоторые студенты выглядели приятными, но Люси ощутила негласную дистанцию, — только потому, что она была в списке одаренных, — которая делала общение невозможным.
— Не пойми меня превратно, я пытался дружить с некоторыми из тех парней. — Майлс указал на переполненный стол. — Я предпочел бы Коннора или Эдди Джей для игры в контактный футбол в любой день, кроме Нефилимов. Но серьезно, ты думаешь, что кто-то из них сможет принять то, что мы там делаем, и жить, никому не разболтав об этом?
Люси потерла шею и почувствовала как в уголках ее глаз собираются слезы. Кинжал Мисс Софии все еще был ясно виден в ее уме, и она никогда не могла думать без боли в сердце о той ночи, из-за Пенн. Ее смерть была настолько бессмысленной. Все это было несправедливо. — Я едва жила, — сказала она мягко.
— Да, — сказал Майлс, вздрогнув. — Я слышал об этом. Это странно: Франческа и Стивен хорошо обучают нас разбираться в настоящем и будущем, но не очень в прошлом. Хоть что-то, чтобы уполномочить нас.
