Люси кивнула. — Говоря о хороших девочках Нефилимах, — пошутила она.
— Ну, я знаю, что она отчасти, гм… — Майлс зашипел и сделал захватывающее движение, снова заставляя Люси развеселиться. — Так или иначе, я здесь не звездный студент, но я здесь был долгое время, и половину времени я все еще думаю, что это место сумасшедшее. Так что, если ты хочешь самый нормальный завтрак или что-то еще…
Люси слегка качнула головой. Нормальный. Музыка для ее смертных ушей.
— Как на счет…завтра? — спросил Майлс.
— Это звучит здорово.
Майлс усмехнулся и помахал на прощание и Люси поняла, что другие студенты уже вернулись внутрь. Впервые одна за все утро, она посмотрела вниз на листок бумаги в руке, неуверенная, как относиться к другим детям Береговой Линии. Она скучала по Даниэлю, который, возможно, объяснил ей хоть что-то из всего этого, если бы он только не был… а где он вообще был? Она даже не знала.
Слишком далеко.
Она прижала палец к губам, вспоминая его последний поцелуй. Невероятное объятие его крыльев. Без него она чувствовала холод, даже под Калифорнийским солнцем. Но она была здесь из-за него, принята в этот класс ангелов, или кем они там еще были, имела новую причудливую репутацию — все благодаря ему. Каким-то странным способом, быть связанной с Даниэлем настолько неразрывно, было хорошо.
Пока он не придет за ней, это было все, за что она могла держаться.
— Итак, порази меня, что самое странное для тебя в Береговой линии до сих пор?
Это было в среду утром, до занятий, Люси и Майлз сидели за столом с завтраком на солнечной террасе и пили чай. Он был одет в винтажную желтую тенниску с эмблемой "Санкист", бейсболку, сдвинутую на глаза, сандалии и потертые джинсы. Проникнувшись духом свободы и отсутствием дресс-кода в Береговой линии, Люси забросила подальше свои темные вещи. Она была одета в красный сарафан и короткий белый жакет и чуствовала себя как в первый солнечный день после долгих проливных дождей.
Она положила ложечку сахара в чай и улыбнулась. — Я даже не знаю, с чего начать. Возможно, моя соседка по комнате, которая прокралась этим утром в комнату после рассвета и снова исчезла до того, как я успела проснуться. Хотя нет, подожди, наверное это урок, ктотрый ведут парочка Демон-Ангел. Или — она сделала глоток — то, как другие студенты смотрят на меня, как будто я известная сумасшедшая. Не известная сумасшедшая, я хотела сказать, а печально известная сумасшедшая-
— Ты не печально известная. — Майлс отломил огромный кусок круассана. — Я скоро займусь этим — сказал он, жуя.
Когда он промокнул уголки губ своей салфеткой, Люси частично удивили, частично насмешили его неожиданно безупречной манере поведения за столом. Она не смогла представить себе его, обучающегося правилам этикета в каком-нибудь модном загородном гольф-клубе.
— Грубость Шелби переходит все границы, — сказал Майлз, — но она может быть и милой. Когда ей того хочется. Не то чтобы я был свидетелем этого когда-нибудь. — Он засмеялся. — Но ходят такие слухи. И это все о Фрэнки/Стивене тоже удивляло меня поначалу, но они как-то сработались. Это как божественный акт достижения равновесия. По какой-то причине присутствие обеих сторон представляет студентам большую свободу развития.
Снова это слово. Развитие. Она вспомнила, что Дэниель употребил его, когда впервые сказал ей, что не присоединится к ней в Береговой линии. Но что развивать? Это может относиться только к тем студентам, которые были Нефилимами. Но не к Люси, которая была единственным человеком в ее классе полуангелов и ждала, пока ее ангел спустится вниз, чтобы спасти ее.
— Люси, — сказал Майлс, прерывая ее раздумия. — Причина того, что все так смотрят на тебя, в том, что все слышали о тебе и Даниэле, но никто не знает, как все было на самом деле.
— И вместо того чтобы просто спросить меня…
— О чем? Что вы делали в облаках? Или действительно он необузданный, ну ты знаешь, "слава" когда-нибудь победит твою смертность, — он остановился, поймав сердитый взгляд Люси, затем продолжил. — Извини. Я хотел сказать, что ты права, они превратили это в большую легенду. Каждый. Я пытаюсь не, хммм, размышлять. Майлс поставил свою чашку с чаем и уставился на свою салфетку. "Возможно, это слишком личное, чтобы спрашивать.
