Посмотрев на убитого, я подумал: «Я абсолютно ничего о нем не знаю».
Положив еще теплый пистолет в карман пиджака, я огляделся, надеясь, что ничего не упустил. Открыл дверь — в коридоре никого не было.
Я спустился вниз по лестнице, чувствуя, как наркотик подстегивает нервы. Если хоть кого-нибудь встречу, мне конец. Открыв дверь, я вышел на улицу, низко опустив голову. По прошествии нескольких минут я был уже у гостиницы «Джюри» и только там рискнул оглянуться. Жилое здание выглядело таким же, как и прежде. Никаких полицейских машин с мигалками, никаких взволнованных граждан.
Я сказал себе: «Господи, считай, что тебе повезло».
Немного странно говорить о везении, когда человек лежит на полу с пулей в сердце.
Пошел дальше, к Ки-стрит. Повернул налево и вышел на Кируан-лейн.
Но я никого не стану убивать ради денег. Неважно, насколько сильно я в них нуждаюсь. Я не такой. У меня слишком хорошая память. Я не захочу снова и снова представлять себе, как какой-то бедолага умирает, истекая кровью.
Джон Стрейли. «Смерть и язык счастья»
~ ~ ~
Кируан-лейн считается одной из самых старинных улиц Голуэя. Кируаны были одним из двенадцати племен, основавших город. Тут даже есть маленький театр, где когда-то появлялся Вольф Тоун. Он был основан человеком с замечательным именем: Хьюмэнити>[10] Дик Мартин. Я слышал музыку, доносившуюся из паба «Баскер Браунз». Паб занимает часть бывшего женского монастыря, занимавшего здание, которое в 1686 году подарил доминиканским монахиням Джон Кируан. Оно-то и стало первым в Голуэе монастырем.
Не знаю, почему я об этом думал и откуда я все это взял. Тем более что интересовала меня в данный момент только моя собственная история. Возможно, мне казалось, что так я смогу стереть настоящее. Пустое дело. Мне обязательно надо было с кем-либо поговорить, это я понимал. Я нашел телефонную будку, которая чудом избежала внимания вандалов, и позвонил в паб «У Нестора». Трубку снял Джефф. Я спросил:
— Слушай, Джефф, ты сейчас очень занят?
— Нет.
— Не могли бы мы где-нибудь встретиться?
— Конечно.
Мы встретились в кафе на Ки-стрит. Джефф сказал:
— Я в этой части города почти никогда не бываю.
— А именно здесь все и происходит.
— Вот потому меня сюда и не тянет.
Он выглядел как байкер. Потрепанная куртка «харлей», плотная рубашка, черные штаны и тяжелые ботинки. Я заметил:
— Стиль ретро?
Джефф улыбнулся:
— Я собирался поехать на мотоцикле в Клифден, просто прокатиться, устроить себе встряску.
С Клифденом у меня были связаны самые неприятные воспоминания. Прежде чем они мной овладели, Джефф сказал:
— В чем дело? Ты выглядишь не лучшим образом.
Я помедлил и объяснил:
— Недавно я встретил двух людей… священника и… пьяницу… Понимаешь, не знаю, как понятнее сказать… но они вроде бы не существовали в реальной жизни.
Джефф отреагировал спокойно, подумал и попросил:
— Расскажи мне о них.
— Что именно?
— Какие они, как ты к ним относишься.
Ну, я описал встречу со святым отцом Томом, а потом встречу с Дэнни. Если Джеффа и удивило, что я провел ночь в тюрьме, он никак этого не показал. Он кивнул:
— Давай-ка проверим, правильно ли я тебя понял. Ты был спокоен, ты с удовольствием с ними разговаривал.
— Верно.
Джефф внимательно посмотрел на меня:
— Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты принимал кваалюды, еще кое-какие тяжелые наркотики и запивал все это алкоголем. Угадал?
Я почувствовал, будто я голый, вывернутый наизнанку, уязвимый. Я не знал, что сказать. Джефф продолжил:
— Джек, я ведь работал с оркестром, ты не забыл? Я прошел по всем этим дорожкам, и можешь не сомневаться, я узнаю симптомы.
— Ты считаешь, у меня крыша поехала?
— Я считаю, что если употреблять наркотики в таких объемах, не стоит удивляться таким живым галлюцинациям.
— Я схожу с ума?
— Интересно, что те люди не угрожали тебе и не осуждали тебя. Можно сказать, что они в несколько извращенном виде были проявлениями твоей личности.
— Мать твою.
— Джек, послушай меня. У тебя тяжелый стресс, вот твое подсознание и поставляет тебе друзей, с которыми тебе приятно общаться.
— Что же мне делать?
— Отказаться от наркотиков.
