— Ворон! — произнесла старуха.
— А что он предвещает? — спросила Лирит, удивленная неожиданным спокойствием собственного голоса.
— Ворон питается падалью на полях сражений, — ответила старуха. Затем она взяла новую карту, и рука ее задрожала. — На полях, отравленных пролитой кровью, где уже никогда ничто не сможет прорасти.
Вокруг девушки неожиданно сгустилась тьма, а душный воздух сдавил ее грудь так, что стало трудно дышать. Лирит моргнула, и ей показалось, что картинки на картах Тхот ожили. Извилистая молния снова перечеркнула черное небо. Птица зловеще раскрыла кривой клюв, словно смеясь над ней.
Лирит покачнулась, едва не упав с табуретки, но сильная рука ее спутника вовремя подхватила ее. Она моргнула, и картинки на карте снова стали неподвижными. Лирит подняла глаза, чтобы поблагодарить Даржа за поддержку… и застыла. Над ней стоял не Дарж, а Сарет.
— Вам нехорошо, бешала?
Девушка нервно облизнула губы:
— Ничего. Со мной все в порядке. Мне просто нужно на воздух.
— Я помогу вам выйти.
Эйрин и Дарж удивленно посмотрели на Лирит, когда мужчина-морниш помог ей встать.
— Можно спрятаться от судьбы, — донесся голос старухи. — Но тебе никогда не удастся убежать от нее, ибо она заключена внутри тебя.
Лирит на мгновение замерла, затем решительно шагнула из кибитки на воздух и повернулась к Сарету. Глаза его излучали такую нежность, что с ее губ невольно сорвался громкий горестный вздох. Зачем ему вести себя так с ней, совершенно незнакомым ему человеком?
— Я должен извиниться перед вами за аль-Маму, — хрипло произнес морниш.
Лирит подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Почему? Разве ее предсказания не являются правдой?
Сарет не ответил.
— Ваша нога, — не удержалась и пробормотала Лирит. — Эту цену вы заплатили за свой шестар?
На лицо морниша вернулась улыбка, хотя теперь выражение его лица показалось девушке каким-то жестоким.
— Нет, бешала. Такую цену я заплатил за свою гордыню.
Лирит раскрыла рот, но не успела ничего ответить. Из кибитки вышли Эйрин и Дарж. Эйрин была бледна, и Лирит не могла не заметить, что Дарж не сводит с нее обеспокоенного взгляда.
— Пора возвращаться в замок, — сказал он.
Эйрин положила руку себе на грудь.
— Мне нехорошо.
Лирит взяла ее за руку.
— Не бойся, сестра. Просто ты съела слишком много сладостей, вот и все. Скоро пройдет.
Она повела Эйрин прочь из рощи, Дарж следовал в трех шагах позади них. Лишь спустя мгновение Лирит вспомнила, что не попрощалась с Саретом, и обернулась. Роща опустела, если не считать запертого фургона и нежного перезвона колокольчиков.
В угасающем свете дня они направлялись обратно в замок. Впереди торопливо бежали их собственные тени.
Они вернулись в замок как раз в тот момент, когда закрывались ворота. На Ар-Толор уже начали опускаться сумерки. Замок казался волшебным золотым островком посреди бескрайнего пурпурного моря заката.
— Ваше высочество! — Облаченный в черно-зеленую форму караульный, поклонившись Эйрин, шагнул к ним из боковых ворот. Затем повернулся и отвесил поклон Лирит. — Миледи, как хорошо, что вы наконец вернулись! Мы обыскали весь замок.
Тревога охватила Эйрин, и она поглядела на Лирит.
— Что случилось?
— Королева Иволейна желает срочно видеть вас обеих у себя. Мы искали вас весь день, миледи.
Вперед выступил Дарж.
— Если отсутствие дам причинило какие-то неприятности, то это исключительно моя вина. Именно я сопровождал их на пути из замка.
Эйрин сделала недовольное лицо. Они отправились к морнишам вовсе не из-за Даржа; это была ее идея.
— Почему королева хочет видеть нас? — поинтересовалась она.
Караульный собрался было сделать левой рукой грубый, неприличный жест. Затем, словно вспомнив, в каком обществе находится, поспешно изменил движение руки и подтянул висящую на плече желтую ленту.
— В мои обязанности не входит толковать намерения Ее величества. — Его голос прозвучал так громко, словно он полагал, что его могут подслушать.
— Конечно, — кивнула Лирит. — Благодарим за услугу, караульный. Мы немедленно отправимся к королеве.
Эйрин едва не упала, когда Лирит рывком потащила ее за собой.
— Что случилось? — сердито прошептала Эйрин. — Как ты думаешь, она знает, что мы ходили к морнишам?
