Изабо вскинула мешок на плечо и зашагала по тропинке, оглядывая островки грязноватого снега в поисках первых листиков или цветов. Всего лишь несколько дней оставалось до Кандлемаса и начала весны, и поскольку это был первый погожий денек за многие месяцы, Изабо провела его, орудуя лопаткой и ножом, наполняя свой мешок корешками, листьями и ранними цветами.
Хотя солнце припекало ей затылок, снег все еще поблескивал на зазубренных вершинах гор и сугробами лежал в тени деревьев. Зима была суровой, и Изабо радовалась возможности снова выбраться на луга, полной грудью вдохнуть чистый воздух и созвать к себе всех обитателей долины. Животные радовались наступлению весны, крутясь у ее ног или щебеча в придорожных кустах, приглашая ее положить нож и лопатку и поиграть с ними. Она смеялась и болтала на их языке, но не останавливалась, видя, что день начинает клониться к вечеру. Ей нужно было вернуться домой до темноты. Хотя долина находилась под защитой лесной ведьмы Мегэн, горы были опасны, и плодородные низины влекли голодных охотников, будь то люди, звери или эльфы.
Тропинка петляла между стволами вековых деревьев. Сквозь переплетенные сучья искрился снегом Драконий Коготь, возвышавшийся над другими горами. Изабо остановилась на вершине холма, потянулась, распрямляя ноющую спину, и с удовольствием огляделась вокруг. Внизу, у восточного склона долины, блестело озеро, воды которого низвергались через край, в другие долины. Над Далекими холмами всходили две луны: Магниссон, бронзовый на закатном небе, и лиловато-голубая Гладриэль. Чуть заметно запахло дымом, и Изабо прибавила шагу, поняв, что пока она была на лугу, домой вернулась ее опекунша. Мегэн уже несколько недель была в отлучке, и Изабо начала беспокоиться, успеет ли та вернуться к ее шестнадцатому дню рождения, до которого осталось всего два дня.
Подойдя к старому дереву, росшему у озера, Изабо заткнула за пояс лопатку и начала проворно взбираться по раскидистым ветвям. На высоте сорока футов от земли она дотянулась до веревки, которую сумерки сделали почти невидимой, и, раскачавшись на ней, принялась перелетать с дерева на дерево, цепляясь за тонкие веревки, образовывавшие мост между стволами. Как обычно, она ругала при этом свою опекуншу, скрытность которой делала вход в их жилище столь нелегким занятием. «Ты же знаешь, Изабо, как быстро появляются тропинки. Мы не должны оставлять никаких следов — это может погубить нас». Если Изабо оставляла за собой хотя бы один сломанный прутик, ее ждала суровая выволочка и приказ до блеска надраить котелок, в котором Мегэн варила свои зелья.
