— Вот ты где, — с упреком сказала Мелия. — У нас нет времени на пустяки. Если мы… — Ее янтарные глаза сверкнули. — О, я вижу, тебя отвлекли.
Фолкен внимательно посмотрел на Сарета:
— Итак, кто же твой друг, морниш?
Лирит попыталась говорить, но казалось, что сердце застряло у нее в горле. Тело покрылось потом.
— Сарет! — позвал женский голос.
Они оглянулись, пытаясь увидеть обладателя этого голоса.
— Сарет.
Теперь голос звучал ближе. Сарет обернулся, глаза его расширились, и он скинул с себя мантию.
— Вани!
Теперь Лирит увидела ее — женщину, укутанную в желтое, чья кожа и глаза были такого же медного оттенка, как и у Сарета. Женщина отличалась безукоризненной красотой. Она грациозно и быстро приближалась к ним. К неудовольствию Лирит, она бросилась к Сарету, и морниш заключил ее в объятия. Их глаза радостно сияли.
— Вани, — прошептал он, и его голосом ясно говорила любовь. — Как такое могло случиться? Как ты оказалась здесь?
Лирит тоже хотелось это узнать. Сарет следил за ними от самого Ар-Толора. Следил за ней, хотелось бы верить. Однако почему эта странная женщина кидается к нему в объятия, и он совершенно против этого не возражает?
Она отвернулась, чтобы не наблюдать кошмарный спектакль долее, однако тут Эйрин вдруг ахнула, а Дарж негромко выругался. Лирит проследила за их взглядами, и ее тоже охватило изумление.
Вслед за странной женщиной к ним подошли еще три человека: высокий светловолосый мужчина, еще один, лысый мужчина, и женщина истинно королевского облика. Лирит покачнулась, и если бы не стена рядом, наверняка не удержалась бы на ногах.
— Сестра, — прошептала она, но к тому моменту, когда ей удалось громко произнести это, Грейс уже подошла к ним вместе с Тревисом и Бельтаном.
Они все улыбались, лица у них были счастливые и удивленные, как и у самой Лирит.
— Дорогие мои! — радостно воскликнула Мелия. — Вы так вовремя!
Странно, несмотря на всю внешнюю суету приготовлений к возвращению на Зею, Грейс не переставала думать о своей жизни в родном мире. Никогда раньше она не испытывала таких светлых чувств, не могла припомнить, чтобы когда-то в своей жизни смеялась так радостно, так свободно, обнимала других с такой легкостью, как здесь, на Зее.
Симптомы ясны, доктор. Вам радостно. Это явно не то, к чему вы привыкли, но, я слышала, для жизни это совсем не опасно. Возможно, когда-нибудь вы даже привыкнете к этому.
Опасная привычка.
Слишком много объятий и разговоров. По правде говоря, так много, что они стали привлекать к себе взгляды прохожих. Хорошо, что человек, которого Вани назвала Саретом и который, судя по его темной коже и чертам лица, явно был ее братом, отвел их в затемненный грот. Там, в прохладной тени, они смогли спокойно поговорить вдали от жгучих лучей солнца и любопытства окружающих.
Как бы Грейс ни была рада видеть своих друзей, было кое-что еще, чего она так сильно жаждала все эти месяцы, пока находилась на Земле. Как только они ступили под своды грота, она позволила себе закрыть глаза, протянула вперед руки и коснулась Паутины жизни.
Ее тело затрепетало. На Земле все было таким неприятным и грязным, что она забыла это удивительное ощущение. Нити жизни сплетались вокруг нее в сложную паутину, мерцающую и безупречную…
Нет. Грейс, не безупречную.
Ее охватило сомнение, и она стала осматриваться по сторонам. Что-то было не так. Но что? Каждая нить, которой она касалась, была яркой, безукоризненной. Потом она осознала. В больнице она научилась понимать, что иногда истинно не то, что видишь, а то, чего не видно. Она пробежала глазами по ним — маленьким темным пятнышкам на паутине — местам, где надлежало сиять нитям, но которые теперь были пусты.
Грейс, с тобой все в порядке!
Голос Эйрин снова прозвучал в ее сознании. Глаза Грейс все еще были закрыты, однако она отчетливо видела Эйрин. Очертания молодой женщины сияли в светло-голубом свете ее жизненной нити.
Я… Я не уверена, только и смогла ответить Грейс.
Затем она увидела Лирит. Очертания ее фигуры казались еще более расплывчатыми.
Ты видишь, сестра, правда? Повреждения в Паутине.
Грейс попыталась объяснить.
