— Что-то мне подсказывает, что жрецы Сифа не слишком настроены отвечать на вежливый стук в дверь, — произнес Фолкен.
— Тогда нам придется войти внутрь без их разрешения, — зловеще проговорила Мелия.
С этими словами она подскочила прямо к дверям и подняла руки высоко над головой. Эйрин сначала подумала, будто ей показалось, но затем поняла — все было именно так. Хрупкую фигурку Мелии окружило лазурное свечение.
— Откройся! — приказала богиня.
Ее руки вспыхнули огнем. Раздался раскат грома. Как будто от удара исполинского кулака двери слетели с петель и с грохотом упали внутрь.
Происшедшее удивило даже Фолкена, а уж он немало повидал на своем веку.
На землю медленно опускалось облако пыли.
— Заходим! — сказала Мелия и шагнула в образовавшееся отверстие.
Храм Сифа был огромен. Темный свод подпирали десятки колонн, высеченных из того же серого камня, что и стены. С потолка свисали гобелены, сотканные из какой-то серебристой ткани. Они напоминали клочья паутины. В самом центре храма, на мозаичном полу, инкрустированном ониксом, из огромного круга расходились лучами восемь гигантских рук.
Это не руки, Эйрин. Это символ паука — огромного черного паука.
В храме находились жрецы, но разглядеть их всех было невозможно, потому что они поспешно спасались бегством. Вскоре в храме не осталось никого, за исключением шестерых путников.
— Что-то подсказывает мне, что они все были не в настроении и не захотели поболтать с нами, — проговорил Фолкен.
— Трусы, — презрительно сказала Мелия.
Ландус не сводил с нее удивленных и одновременно восхищенных глаз. На его лице также читался явный испуг. Эйрин догадывалась, какие чувства сейчас испытывает юноша. Не каждый день можно увидеть бывшую богиню в действии.
Фолкен задумчиво почесал подбородок:
— А что же теперь?
— Смотри! — сказала ему Мелия.
Затем она шагнула в круг с символическим изображением паука. Богиня не повысила голос, однако слова, которые она начала произносить, громко пророкотали под сводами пустого храма. Ее достаточно резкий тон показался присутствующим даже более зловещим, чем любая вспышка гнева.
— Покажись мне, Сиф! — воззвала она к незримому богу-пауку. — Я знаю, что ты сейчас слышишь меня. Паук всегда знает, что находится в центре его паутины.
Тишина.
— Отзовись, Сиф, или я до основания разрушу твой храм и оставлю от него одну огромную зловонную яму!
Мелия подняла руки над головой.
— Нет! — раздался в ответ чей-то пронзительный голос. — Не делай этого, Мелиндора!
Воздух в дальнем конце храма задрожал и пошел волнами. Затем, как будто чья-то огромная рука отбросила в сторону серую занавесь, воздух сделался прозрачным, открыв взгляду трон из серебристого камня. На нем восседала какая-то гигантская фигура. От осознания того, что она видит настоящего бога, у Эйрин перехватило дыхание.
Внешне Сиф оказался похож на человека, если не считать того, что у него оказалось четыре руки и четыре ноги. Казалось, все восемь конечностей одновременно двигаются. Его наряд состоял из наброшенной на плечи серой туники. Голова Сифа была слишком маленькая для столь большого тела. В самой середине лица сверкали крошечные черные глазки.
— Я здесь, Мелиндора, — произнес бог-паук каким-то металлическим голосом. — Ты довольна?
— Не совсем. В любом случае я разгромлю твой храм за то, что ты наделал.
Она снова подняла вверх руки. Сверкнула голубая молния. Одна из колонн треснула и надломилась.
— Стой! Не надо! — прорычал Сиф, накрыв голову всеми четырьмя руками, когда сверху посыпались пыль и мелкие камни. — Прекрати, Мелиндора! Я не заслужил этого!
— Неужели? — издевательски переспросила его Мелия, протянув в его сторону золотого паука, найденного в комнате Орсита. — А я думаю, что ты как раз заслужил наказания! И даже больше, чем простое наказание!
Мелия протянула руку к статуе.
— Нет, Мелия, подожди!
На этот раз с этим словами обратился не Сиф, а Фолкен. Он ласково прикоснулся к ее руке и осторожно опустил ее. Богиня недоуменно повернулась к нему:
— В чем дело, Фолкен? Сиф лишил жизни Орсита, умертвил других жрецов. Так пусть же он ответит за свои злодеяния!
